История Византийской империи. Том 3. Период Македонской династии (867-1057 гг.) - Федор Успенский Страница 63

«Что вы хвалитесь, будто, пользуясь особенным Божиим расположением, воюете и завладеваете светом, то что скажете, если напомним… как Андроник истребил вас 18 тысяч на одном месте. Где была ваша вера, когда Имерий уничтожил и истребил целое ваше войско? Впрочем, уповаем, что время ваше исполнилось и вы окончательно погибнете».

До погибели было еще далеко. Но действительно, империя собиралась с силами, чтобы разорить самое опасное гнездо морских разбойников, утвердившихся на Крите, и подорвать таким образом силу сирийских арабов, которым всегда подавали руку помощи из Крита. С этой целью, с одной стороны, завязаны были непосредственные сношения с калифом ал-Муктафи, которые сопровождались благоприятным разрешением некоторых пограничных недоразумений и привели к окончанию споров по обмену пленными (24). Эта важная миссия возложена была на высокого государственного деятеля при Льве Мудром, магистра и патрикия Льва Хиросфакта, который два года оставался на Востоке и удачно выполнил возложенное на него поручение. В то же самое время правительство занималось организацией морских и сухопутных сил и подготовляло большую экспедицию против мусульман. Во главе этого громадного, как сейчас увидим, предприятия поставлен был Имерий. Ему был поручен не только царский флот, но, по-видимому, все морские силы, какими только располагали организованные для этой цели приморские фемы. Морской поход Имерия, имевший целью критских и сирийских арабов, заслуживает внимания не по результатам, которые вообще были весьма плачевны, а по той исторической обстановке, при которой он состоялся, в особенности же потому, что это был один из весьма немногих военных актов империи, который может быть тщательно изучен по его материальным средствам и по тем внутренним, невидным для внешнего наблюдателя пружинам, которые заставили устремиться к одной цели на морских судах десятки тысяч военных людей с военными запасами и продовольствием, оцениваемыми в миллионы рублей. Как был предусмотрен сбор войска, как собирались рекруты, откуда и какое содержание шло на офицеров и простых матросов, какие были суда и сколько экипажа могли они вмещать — все подобные данные сохранились до настоящего времени в официальных отчетах и документах, вошедших в труд Константина Порфирородного, сына царя Льва (25). Но прежде сообщим некоторые данные о ходе дела. За недостатком точных хронологических указаний поход Имерия весьма трудно приурочить к определенному времени, почему разные исследователи помещали его на протяжении от 902 по 910 г. Принимая в соображение, что отмеченный период истории Византии представляет особенный интерес по отношению к Руси, так как тогда начались договорные отношения между Византией и нашими предками, мы не можем не остановиться на более или менее близких к действительности догадках. Благодаря новому свету, проливающемуся на изучаемый период из арабских источников, и сопоставлениям, сделанным в недавнее время в русской литературе (26), получилась возможность относить поход Имерия к 910 г., а поражение его арабами у Самоса к 911 г. Вместе с этим получается иной взгляд на многие события того же времени, остававшиеся прежде в тени. Царь Лев долго готовился к войне с арабами и внимательно всматривался в современные отношения, чтобы найти себе союзника даже между самими мусульманами. Так, послы императора в 907 г. были в Африке и вели переговоры с Зиядат-Аллахом, который, находясь во вражде с сицилийскими арабами, мог быть полезным союзником Византии за ее обещание помочь ему в западной части Средиземного моря. Но еще важней была забота разъединить на время критских и сирийских арабов. С этой целью на Крит было отправлено особое посольство, но эта сторона дипломатических сношений не принесла ожидаемых результатов: критские арабы в решительную минуту стали действовать вместе с сирийскими. Удачней были переговоры с киприотами, последние были на стороне Византии и приняли на себя задачу держать надежных соглядатаев в городах сирийского побережья и извещать империю о планах и намерениях сирийских арабов.

Кипр был на стороне греков, и поэтому с началом экспедиции летом 910 г. Имерий прежде всего сделал высадку на этот остров. Хотя мусульмане оказали сопротивление, но местное население было к нему расположено и сообщало ему важные известия, приходившие сюда из Египта и Сирии. Для Имерия пребывание на Кипре было весьма выгодно в том отношении, что позволяло следить за различными областями калифата и давало возможность предупредить соединение флотов, могущих прибывать из Египта, Тарса и Африки. Первый удар был нанесен сирийскому побережью, где была взята крепость Ал-Куббе и важный город Лаодикея. Но это движение к сирийскому побережью имело для Имерия роковое значение. В это время Кипр снова перешел во власть арабов, причем ренегат Дамиан, начальник арабов, жестоко мстил убийствами и пожарами кипрским христианам, поддерживавшим Имерия. Действия мусульманского флота на Кипре помешали Имерию, и он в 911 г. начал отступление к островам Архипелага, куда преследовал его мусульманский флот под предводительством Льва Триполита и упомянутого Дамиана, и у острова Самоса нанес ему страшное поражение. Византийский адмирал едва спасся от плена, большая часть кораблей была потеряна, и все обширное и обдуманное предприятие, которым занят был царь Лев в последние годы жизни, пошло прахом. Военная карьера Имерия была закончена, так как преемник Льва, брат его Александр, заключил его в монастырь, где он и умер (27). Воспоминание по постигшей Имерия потере флота при Самосе долго оставалось в памяти греков. Хотя для правительства вопрос о критских арабах не переставал иметь жизненное значение и оно сознавало настоятельную необходимость покончить с этим вопросом, но урок, полученный в 911 г., долго сдерживал военных людей. Лучшим свидетельством этого служат слова историка (28) по поводу новых предположений организовать экспедицию против критских арабов при царе Романе II.

«Когда царь Роман, движимый ревностью по Боге и руководясь советами паракимомена Иосифа, собрав повсюду военные корабли с жидким огнем и отборным войском фракисийской фемы, из Македонии и славянских колен, предполагал отправить их в Крит, члены сената, ему преданные, выражали неудовольствие по поводу этого предприятия, напоминая царю о бывших при его предшественниках издержках и планах и неудачах, сопряженных с громадными расходами. В особенности памятно было, как при блаженной памяти царе Льве и Константине подобное же предприятие стоило громадных потерь деньгами и людьми. Выражалось опасение и морских бурь, и соединения сарацинских флотов Испании и Африки и народного поверья, что, кто отнимет у арабов Крит, тот будет царствовать над ромэями».

Известное под именем Константина Порфирородного сочинение «Об обрядах византийского двора» не может быть рассматриваемо в качестве произведения, действительно ему принадлежащего. Это есть сборник разного рода актов, хранившихся в царской канцелярии и в многочисленных приказах; между прочим, в этом сборнике находим следы придворного журнала, в котором записывались события, касающиеся царей и их интимной жизни, приемов иностранцев и торжественных выходов. При Константине благодаря проявленной им инициативе к собиранию древних архивных материалов часть их, к большому счастию для исторической науки, была прочитана и переписана и таким образом могла сохраниться для потомства. Между прочим, во 2-й книге сборника, в главах 44 и 45, находим материалы, имеющие специальное отношение к военному делу, именно к двум критским походам Имерия и Никифора Фоки, из коих последний (в 961 г.) наконец подчинил Византии этот остров. Чрезвычайная важность сохранившегося здесь разнообразного материала позволяет проникнуть в самое существо дела и войти в малейшие подробности военного искусства, насколько оно зависит от материальных причин. Попытаемся сообщить несколько выводов на основании цифровых данных, какими, впрочем, характеризуется всякий деловой и финансовый отчет.