Как богатые страны стали богатыми, и почему бедные страны остаются бедными - Эрик С. Райнерт Страница 63
Как богатые страны стали богатыми, и почему бедные страны остаются бедными - Эрик С. Райнерт читать онлайн бесплатно
Удаленность стран друг от друга всегда считали важным фактором, способствующим распространению производства. Воспользовавшись идеей немецкого экономиста Франца Оппенгеймера (1864–1943), мы можем для начала представить мир, в котором нет издержек, помех и задержек, создаваемых расстоянием и временем. Чтобы получить реальную картину, нам надо добавить фактор, который представлял бы эти издержки. Географический фактор в экономике связан с фактором времени; эту связь Альфред Чандлер называет экономией на скорости, а Оппенгеймер — транспортным сопротивлением или сопротивлением времени и расстояния. Исторически сложилось так, что Австралия, благодаря своей географической изоляции, имела большее транспортное сопротивление, чем Ирландия. Иными словами, обрабатывающая промышленность Австралии была под защитой естественных факторов — времени и расстояния.
Однако в прошлом веке технологический прогресс привел к заметному снижению транспортного сопротивления по всему миру; этот феномен иногда называют «смерть расстояний». Благодаря ей периферийным странам стало труднее догнать в развитии центральные, т. е. развивать экономическую деятельность, для которой характерна возрастающая отдача. Можно утверждать, что в мире невозможно стабильное понижение цен на факторы производства по двум причинам: во-первых, высочайшее транспортное сопротивление, присущее сектору традиционных услуг, в котором, включая государственное управление, занята значительная часть населения стран «первого» мира; во-вторых, отсутствие глобализации рынка труда. Только телепортация, как в фантастических фильмах, могла бы полностью отменить транспортное сопротивление и способствовать международной торговле традиционными услугами.
Из-за практически нулевого пространственно-временного сопротивления протекционизм бесполезен для многих новых отраслей производства. Вместе с тем людям с идеями, которые в прежние времена можно было бы успешно развить в пределах национальной инновационной системы, сегодня приходится переезжать в места, где есть инновационная среда и венчурный капитал. Несколько лет назад на ежегодной конференции Ассоциации университетских исследовательских парков в Мэдисоне (штат Висконсин) многие университеты американского Среднего Запада жаловались на утечку мозгов: исследователи с интересными идеями стремятся уехать либо на восточное, либо на западное побережье, поближе к активной промышленной среде и источникам венчурного капитала. В странах третьего мира эта утечка мозгов проявляется еще сильнее. Интересные идеи, изобретаемые под эгидой национальной инновационной системы в периферийных странах, при глобальной экономике скорее всего будут утекать в страны «первого» мира. Тот факт, что инновации зачастую претворяются в жизнь в центре, хотя изобретены на периферии, — это еще одна сторона географии развития, по Шумпетеру.
«Созидательное разрушение» — важное понятие в экономической теории Шумпетера. Термин был изобретен Фридрихом Ницше [161], который, как и Шумпетер, считал процесс созидательного разрушения позитивным. Однако выдающийся специалист по истории Возрождения Якоб Буркхардт (1818–1897), друг Ницше и его коллега по Базельскому университету, придерживался иного мнения: «Существуют… абсолютно разрушительные силы, под копытами которых никогда не вырастает трава» [162]. Разрушение и созидание происходят в разных частях планеты, как произошло, например, когда ткацкие фабрики Манчестера пришли на смену ткачам Бенгалии. Иллюстрируя разрушительное действие этого события, Маркс цитировал английского генерал-губернатора, писавшего домой в Лондон: «Это практически беспрецедентная трагедия в истории торговли. Долины Индии побелели от костей ткачей».
Тот факт, что в ходе глобализации мировой экономики рынок труда остается неглобализованным, приводит именно к разрушительному разрушению. Последствия его могут быть очень серьезными, как в случае Монголии. Вдобавок из-за того что все больше продуктов защищено авторскими правами и патентами, созидание стремится замкнуться в нескольких ограниченных географических областях. Прежняя технико-экономическая парадигма — массовое производство по системе Форда — оставляла бедным странам возможность развиваться при помощи обратной инженерии. В будущем у них скорее всего не будет такой возможности. Мы только начинаем осознавать, какие последствия окажет авторское и патентное право на глобальное неравенство.
По моему мнению, все описанные здесь механизмы примитивизации создают чудовищные преграды для экономического развития стран третьего мира. Такой процесс Гуннар Мюрдаль называет эффектом обратной волны: из бедных стран в богатые течет больше квалифицированного труда и больше капитала, чем из богатых в бедные.
Глобализация усиливает экономическое давление, которое коренные жители испытывали еще во времена городов-государств. В XVIII веке аборигены мешали европейскому проекту по созданию национальных государств. В Испании вплоть до падения Франко любой язык этнического меньшинства считался угрозой национальному единству. Как гласит старая пословица, разница между диалектом и языком в том, что язык — это диалект, у которого есть собственная армия.
В северных государствах всеобщего благосостояния также есть свои коренные народности — эскимосы в Гренландии (независимой части Дании) и саамы в Норвегии, Швеции и Финляндии. В Норвегии до недавнего времени детям саамов запрещаяось общаться на родном языке. То, что я собираюсь рассказать о саамах-оленеводах, доказывает, что даже самое успешное государство может «примитивизировать» культуру собственного коренного народа. Этот случай особенно интересен тем, что норвежские саамы, в отличие от многих коренных народностей, находятся в благоприятной ситуации: в Норвегии у них национальная монополия на оленеводство, а оленина считается деликатесом и часто подается к королевскому столу в Норвегии и в других странах, к примеру в Княжестве Монако. Несмотря на это, в 1990-х годах экономическое положение саамов стало стремительно ухудшаться по вине правительства, которое в течение 25 лет проводило политику, заставившую оленеводов экономически регрессировать до уровня колонии. В 1999 году я оказался на обширном плато губернии Финнмарк, далеко за полярным кругом, на самом севере Норвегии. Министерство сельского хозяйства поручило мне выяснить, почему саамы-оленеводы, несмотря на монополию на производство национального деликатеса, стремительно беднеют. Я проехал на машине 6100 км, посетил все возможные организации оленеводов, объехал обширную северную часть Норвегии и, вероятно, видел больше оленьих скотобоен, старых и новых, чем кто-либо до меня. Отчету по итогам этой поездки я обязан тем, что стал persona non grata в том самом министерстве, которое меня в нее отправило [163].
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments