За Землю Русскую! - Александр Невский Страница 63

«И точно, – замечает историк, – на этом событии, кажется, лежало особое благословение Божие, ибо народ, несмотря на справедливую ненависть к притеснителям, рассчитался с ними с беспримерною в таких случаях умеренностью». Черта весьма характерная! Христианский народ, видимо, удерживался от пролития крови и, предоставляя суд Богу, ограничился изгнанием откупщиков. Убитых было немного, и то из числа наиболее ненавистных и свирепых хищников.

Собственно из татарских чиновников никто не пострадал. Замечательно, что ярость народа мгновенно утихала, когда догадливые люди, прося прощения и пощады, изъявляли намерение креститься. Так, например, в Устюге народ немедленно простил все свои обиды главному откупщику Буге, когда тот явился на вече и просил народ пощадить его. Буга крестился и назван был Иоанном.

Женившись на взятой им еще ранее христианке Марии, он постарался заслужить любовь народа доброй христианской жизнью. Память о нем сохраняется в местных преданиях: в Устюге указывают место, которое носит название Сокольей горы, потому что Буга однажды среди соколиной охоты на этой горе дал обет построить здесь храм, посвященный св. Иоанну Предтече.

Причиной умеренности народа могли быть и увещания князей, «ибо русскому всегда священна власть государя, и по одному слову его он удерживает порывы мщения».

Бесерменам дан был хороший урок, который забыть было нельзя. Они должны были понять, что всему есть мера, что русский народ хотя и побежден, но не примирился с рабством. Но за этот урок предстояло ужасное возмездие. Можно было ожидать нового нашествия татар вследствие ханского гнева. Слышно было, что полчища татар уже готовы ворваться в пределы Русской земли. Итак – снова опустошение, снова избиения целыми массами, может быть, конечное порабощение и пагуба…

Александр готовился в это время к походу против ливонских немцев, но теперь ему было не до похода: отдав свои полки сыну Димитрию, он решился немедленно отправиться в Орду, «дабы отмолил люди от беды». Положение его было весьма затруднительно.

«Это путешествие, – справедливо говорит историк, – было одним из величайших подвигов самоотвержения со стороны Александра: хотя он не участвовал в народном восстании и в душе и на деле был прав перед ханом; но тем не менее он шел в Орду почти на верную смерть; ему предстояли неодолимые трудности; войска ханские получили приказание идти на Россию, следовательно, хан не намерен был слушать оправданий и уже решил излить свою месть на строптивых данников; с какими же глазами мог явиться перед ним Александр и чего ждать от него?

Не прошло еще пяти лет, как Александр уверял хана, что русские будут самыми покорными данниками, лишь бы он не предавал народ совершенному порабощению; хан согласился на его уверения и дал России права государства почти самостоятельного, а россияне уже произвели всеобщее восстание и изгнали ханских сборщиков дани.

Очевидно, таким образом, что Александр, как не исполнивший обещания, был кругом виноват в глазах хана и, отправляясь в Орду, прежде всего должен был видеть перед собою участь Михаила Черниговского и других князей, сложивших там свои головы; он должен был принять на себя весь пыл ханского гнева.