Последний поход «Графа Шпее». Гибель в Южной Атлантике. 1938-1939 - Майкл Пауэлл Страница 63

Полумиллионная толпа, наблюдавшая за выходом «Графа Шпее» из порта, не подозревала, что великолепный корабль, спокойно покинувший гавань и направившийся вверх по течению реки Ла-Плата, был не чем иным, как огромной плавучей миной замедленного действия, которой предстояло взорваться ровно в 7:55, за пять минут до истечения срока, установленного уругвайским правительством. Над каждым снарядным элеватором с правого и левого борта были подвешены боеголовки торпед с дистанционным взрывателем. В назначенное время полторы тонны металла и взрывчатки пролетели через пять палуб и взорвались в артпогребах, взметнув на полмили вверх столбы огня и дыма. Такое адское оружие создавалось, так же как и обезвреживалось, только храбрыми людьми. Один из часовых механизмов не сработал, и, когда много дней спустя механики проникли внутрь все еще дымящегося корпуса, боеголовка продолжала висеть. Ее обезвредили. (То, что сделано человеком, другой человек может повторить.) Карманный линкор «Адмирал граф Шпее» прекратил свое существование. Вместо него капитан Лангсдорф оставил гигантский погребальный костер.

Таким образом Гитлер решил спасти лицо Германии в первом морском сражении Второй мировой войны. Затянувшийся бой, который при определенном везении мог обернуться грандиозной победой Германии, закончился сокрушительным поражением. На этом театральном действе пышно расцвела пропаганда, а основные причины и решения, приведшие к такому концу, ответственность и вина разных участников – иными словами, правда оставалась скрытой для широких масс до наших дней. По чисто политическим соображениям Гитлер обрек честного и преданного солдата на смерть, а великолепный корабль – на нелепую гибель. Он нанес смертельный удар по традициям немецкого военно-морского флота, которые с таким трудом создавались его адмиралами, уничтожил их доверие к нему. Военные корабли могут рассматриваться политиками как инструменты политики, но они вовсе не являются политическими инструментами для людей, которые на них служат и ими командуют. Они бы не оставались так долго на плаву, будь все иначе. И когда «Граф Шпее» не принял бой, а вместо этого был взорван собственной командой, когда Лангсдорф сам отвел своих людей в военно-морские бараки Буэнос-Айреса, заверил, что сделал все возможное для их благополучия, поблагодарил за прекрасную службу и попрощался, когда устроил ужин для офицеров, на котором шутил и смеялся, пожелал всем спокойной ночи и после этого пустил себе пулю в лоб, отшвырнув в угол нацистский флаг и завернувшись во флаг ВМФ, флоту других объяснений не требовалось. Решение Гитлера было понятно, но одобрить его было невозможно. Оно стало первым из длинной череды подобных крайне непопулярных решений, принятых фюрером нацистской Германии вплоть до весны 1945 года, когда он бесславно погиб среди развалин того, что сам сотворил, проклинаемый людьми, для которых служил идолом, и преследуемый призраками десяти миллионов мужчин и женщин, которых лично отправил на убой.

В декабре 1939 года, когда мрачная тень Германии заслонила всю Европу и половину остального мира и не было, да и не предвиделось отважного воина, способного возглавить борьбу за свободу, вывод Миллингтон-Дрейка был правильным: наступили сумерки богов.