Восемнадцатое мгновение весны. Подлинная история Штирлица - Эрвин Ставинский Страница 62

Подкатили два черных «мерседеса», начальник караула подал команду «внимание», и все замерли, к машинам бросились два адъютанта и почти одновременно распахнули задние двери. Из теплого салона первой машины величественно выбрался рейхсфюрер СС Хайрих Гиммлер, из второй – его заместитель, группенфюрер СС Гайдрих.

– Кто это? – спросила Флорентина.

– Это наше самое высокое начальство, – объяснил Вилли.

– Ты знаком с кем-нибудь из них?

– Не имел чести, – улыбнулся он. Вилли не питал никакого пиетета к нацистским бонзам, поскольку всех их хорошо знал еще по тем временам, когда они лишь подавали надежды и боялись полиции как огня.

Между тем Гиммлер и Гайдрих, оба в черных мундирах СС, украшенных знаками отличия и различными орденами вместе со значками, важно подымались по ступенькам. Как только они скрылись в проеме дверей, все присутствующие дружно потянулись к входу.

В большом, хорошо освещенном зале, украшенном гирляндами из елочных ветвей, были расставлены столики, за которыми начали рассаживаться приглашенные. В основном все были в черном, но изредка попадались мундиры голубые и серо-зеленые, в которых прибыли гости из абвера.

При входе каждый получал светильник – подсвечник на двенадцать свечей, которые тут же зажигали два офицера. Через некоторое время вперед вышли два молодых офицера и звучными голосами стали читать стихи.

Потом от руководящей группы чиновников отделился Гиммлер и объявил, что четверо самых заслуженных сотрудников управления удостоены высокой награды – портрета фюрера с его личной подписью и грамотой от него, Гиммлера. Раздались аплодисменты. Офицер вызывал награжденного, и Гиммлер под аплодисменты присутствующих вручал ему награду.

Каково же было удивление Флорентины, когда четвертым по счету награжденным был назван Вильгельм Леман. Она растерялась, но Вилли под аплодисменты чеканным шагом подошел к рейхсфюреру, принял поздравление и с невозмутимым видом вернулся на свое место. Его тут же окружили сослуживцы, стали поздравлять, смеяться, хлопать по плечам и требовать обмыть награду. Флорентину оттеснили, и она скромно стояла в сторонке, наблюдая за растерянным Вилли и не зная, как ему можно было сейчас помочь.

Однако официальная часть закончилась, раздалась громкая команда капельмейстера, все встали и хором запели, а еще через несколько минут деловито стали рассаживаться за столиками с указанными местами.

Они сидели вчетвером – Вилли с Флорентиной и Хиппе со своей подругой. Не успели выпить и закусить, как к их столику подошел Феннер, затянутый в новенький эсэсовский мундир.

– Госпожа Ливорски! Я много о вас слышал! Рад с вами познакомиться! – воскликнул он, расплывшись в улыбке.

Вилли недовольно на него покосился и что-то пробурчал.

– Очень любезно с вашей стороны! – улыбнулась Феннеру Флорентина. – Вас можно поздравить, господин…!

– Артур Феннер, к вашим услугам! Да, госпожа Ливорски, хотя я и не получил таких высоких наград, как ваш Леман, но у меня тоже есть свои успехи и свои радости. Так что с удовольствием принимаю ваши поздравления!

– Ну что же вы стоите, присаживайтесь, – предложила Флорентина.

– Спасибо. Если позволите, на минутку. Я ведь с товарищами, – он кивнул в сторону столика, где сидело несколько офицеров, с любопытством поглядывающих на Феннера и его собеседницу.

– Все как в рождественской сказке, – сияя довольством, проговорил Феннер. – Ужасно однообразная наша жизнь. И вдруг такой подарок – разукрашенный зал, елка, шикарные женщины! Сюда приглашены самые достойные из нашего управления, – с гордостью добавил он.

– О чем вы говорите, Феннер! Разве ваша работа, такая важная и почетная, разве она может быть скучной? Никогда этому не поверю!

– Тем более когда одних людей путают с другими, – ехидно вставил Вилли, а Флорентина добавила: – Да, господин Феннер, ваша работа не развлечение: разбираться с любовницами и прочее… – она улыбалась, лукаво поглядывая на него.

– Ах, госпожа Флорентина, не напоминайте мне об этом злополучном случае! – притворно оскорбился Феннер.

– Вилли, это тот случай, когда тебя чуть не упекли за решетку из-за какой-то Дельтей? – делая невинные глаза, спросила Флорентина.

– Для этого ума много не надо, – буркнул Леман.

Но Феннер пропустил мимо ушей эти нелестные для него замечания.

– Что будем пить, друзья? – спросил он.

– Я бы выпила шампанского, – сказала Флорентина.

Феннер галантно вскочил, и через несколько минут на столе появились бутерброды, шоколад, апельсины.

Время незаметно приблизилось к двенадцати. За столом, стоящим несколько поодаль от других, поднялся Гиммлер. В зале мгновенно стало тихо.

– Позвольте, господа, поздравить вас с нашим Рождеством! – негромко начал он. – Мы живем с вами в преддверии великих событий! Наша цель – организовать Европу таким образом, чтобы были взорваны существующие национальные границы, чтобы европейские страны сплотились бы в экономическом и политическом отношении под сенью СС, под руководством нашего фюрера. Такие величественные цели можно достигнуть лишь большой кровью. Проклятие истинно великой личности состоит в том, что она должна шагать по трупам! Цель, которую ставит перед нами фюрер, не имеет себе равных. Будем же достойны этой великой цели, и мать-Германия впишет ваши имена в скрижали истории. Хайль Гитлер!

Все вскочили и дружно закричали:

– Хайль Гитлер! Зиг хайль! Хайль! Хайль!

Потом чокнулись и стали усаживаться.

После нескольких тостов Хиппе предложил выпить за женщин, но тут же встретил возражение со стороны Феннера.

– Послушай, Хиппе, нельзя же так! – чувствовалось, что Феннер уже был под хмельком. – Ты вырвал у меня этот тост прямо изо рта!

– Не ссорьтесь, господа, давайте лучше подымем наши бокалы, – пыталась отвлечь мужчин Флорентина.

Заиграла музыка, и опять первым поднялся Феннер. Он уже забыл про своих друзей и буквально прилепился к столу Лемана с Хиппе.

– Чтобы сделать меня счастливым, позвольте ангажировать вас на первый вальс, – обратился он к Флорентине.

Флорентина взглянула на Вилли, и тот молча кивнул ей головой. Никому не хотелось ссоры. Она вышла из-за стола, взяла Феннера под руку, и они устремились на середину танцевальной площадки. Хиппе со своей подругой тоже встали в круг, а Леман подошел к группе более пожилых чиновников, окруживших Мюллера.

Через несколько минут к ним с бокалом в руке подошел Гайдрих и заговорил с Леманом. Остальные чиновники тактично отошли в сторонку.

– Поздравляю вас, Леман! Очень почетная награда! – начал в своей отрывистой манере группенфюрер. – В целом о вас все хорошо отзываются, но кое-кто из личного состава был против. Мюллер, Бест и Шеер поддержали вашу кандидатуру, и я с их мнением согласился!