Петербургские женщины XIX века - Елена Первушина Страница 62

* * *

Упомянутые выше визиты были простейшим светским ритуалом, своеобразной эстафетой, позволяющей поддерживать постоянную связь между всеми членами светского общества. «Визит — это светское поклонение, дань уважения летам, званию, влиянию, красоте, таланту». Визитам обычно отдавались утренние часы от окончания завтрака до начала обеда, то есть с приблизительно с 13 до 16 часов.

Визит продолжался 15–30 минут. В это время хозяева и гости обменивались приглашениями, обсуждали светские новости. Визитом следовало отблагодарить за званый обед, раут или бал, особенно если гость уходил с бала или раута раньше общего разъезда и не мог попрощаться с хозяевами. На визит следовало ответить визитом в течение ближайших трех-пяти дней, таким образом колесо светской жизни вертелось непрерывно. Визит был свидетельством того, что хозяев дома не забывают, а также хорошей возможностью для гостя показать себя во всей красе. «Несмотря на скоротечность церемонного визита, светский молодой человек найдет время рассказать несколько новостей, упомянуть о модной опере, бросить в разговор пары остроумных колкостей и уедет, очаровав хозяев своею фейерверочною болтовнею», — наставляли учебники хорошего тона. Если визит наносил какой-нибудь высокопоставленный, знатный или прославленный человек, это поднимало статус хозяев дома. Точно так же для молодого человека было очень важным, что он «входим в лучшие дома».

Каждый «открытый» для посещений дом имел свои приемные дни, и, разумеется, предпочтительнее было отправиться с визитом именно в этот день, чтобы встретиться с хозяевами лично. Но если по тем или иным причинам встреча не состоялась, гость оставлял хозяевам визитные карточки, загибая на них уголки, чтобы засвидетельствовать то, что он лично побывал в доме. Очень практичны были карточки, на уголках которых помещались своеобразные шифры, указывающие цель визита: О — отъезд и прощальный визит; Ж — желание осведомиться о состоянии здоровья; П — поздравление; В — возвращение из долгой отлучки, например, с дачи. Одну карточку оставляли для хозяина, одну — для хозяйки, одну — для незамужних, но выезжающих в свет дочерей, если же в доме жила вдова, для нее также оставляли отдельную карточку. Женщины, однако, не должны были оставлять свои карточки мужчинам. Девушки не имели собственных визитных карточек и подписывали свое имя на визитной карточке матери.

* * *

Онегин, однако, вовсе не собирается «мотаться с визитами», поражая петербуржцев своей «фейерверочной болтовней». Вместо этого он отправляется на прогулку на Невский проспект. До весны 1820 года Невский проспект в Петербурге был засажен посредине и в бытовой речи именовался бульваром. Около двух часов дня сюда приходили на «променад» люди «хорошего общества». Другим популярным местом для прогулок являлся Адмиралтейский бульвар, окаймляющий с трех сторон здание Адмиралтейства. Здесь «дамы щеголяли модами», здесь раскланивались друг с другом знакомые (и поклон знатного лица мог быть воспринят как большая удача и высокая почесть), здесь обменивались светскими слухами. «И чем невероятнее и нелепее был слух, тем скорее ему верили, — рассказывали современники. — Спросишь, бывало: „Где вы это слышали?“ — „На бульваре“, — торжественно отвечал вестовщик, и все сомнения исчезали».

По поводу названия «бульвар» Юрий Лотман делает в своем комментарии к «Евгению Онегину» такое примечание: «Название Невского проспекта „бульваром“ представляло собой жаргонизм из языка петербургского щеголя, поскольку являлось перенесением названия модного места гуляний в Париже».

Разумеется, такие променады были практически во всех крупных городах России и Европы.

* * *

Прогулку Онегина прерывает звон «Брегета» — часов фирмы парижского механика Абрахама-Луи Бреге. Фирма была знаменита тем, что каждые часы, произведенные ею, были уникальны. Онегин наконец решает перекусить.