Зеро! История боев военно-воздушных сил Японии на Тихом океане. 1941-1945 - Дзиро Хорикоси Страница 62

Капитан 2-го ранга Сакинага собрал пилотов для вылета и назначил ведущим нового звена лейтенанта Сигу, командира звена с «Junyo». Лейтенант Айяо Сиранэ с «Zuikaku», совершивший вынужденную посадку на наш корабль, также получил приказ лететь с этой группой.

Сиранэ был воином-ветераном, участвовавшим в боях в Китае, и именно он вел истребители группы Нагумо в бой при Пёрл-Харборе. Это был выдающийся летчик, вышедший из благородной японской семьи. Искусный в своей профессии и хорошо образованный, он пользовался уважением у своих коллег-летчиков. Восемь летчиков-истребителей, которым предстояло снова лететь, на этот раз уже в третью за сегодня атаку, конечно же были рады тому, что с ними рядом будет Сиранэ.

Отряд пикирующих бомбардировщиков потерял своих командиров – лейтенантов Ямагути и Наохико Миуру. В бою уцелел младший лейтенант Сунко Като – молодой офицер с необычно детским выражением лица. Из-за его веса друзья-летчики в шутку прозвали его Толстым Поросенком. Като был самым молодым офицером разведывательной авиации, приписанным к «Junyo», его детское лицо и жизнерадостное настроение делали его одним из самых популярных лиц на борту корабля.

Однако, когда поступил приказ о третьей атаке, настроение Като было далеко не радостным. Сегодня он получил боевое крещение в схватке с вражескими авианосцами и прошел буквально сквозь ад. Атаки вражеских истребителей и ужасающий зенитный огонь прошлись смертоносной косой по многим из его товарищей. Его собственный самолет был пробит во многих местах, а он сам в нескольких случаях чудом ускользнул из лап смерти в первых двух вылетах. Отчитываясь капитану Тамэцугу Окаде об атаках пикирующих бомбардировщиков, Като был настолько потрясен, что временами его речь переставала быть связной. Молодой и не имевший жизненного опыта в обстоятельствах, когда вокруг него погибают все товарищи, он пережил ужасный шок.

Прошло менее получаса, как он закончил свой доклад, а адмирал приказал начать новую атаку. Я нашел Като в комнате отдыха для летчиков на полетной палубе и сказал ему, что надо лететь снова. К нашему удивлению, Като встал из своего кресла и воскликнул. «Опять? Я сегодня должен лететь опять?» Он не мог после всех ужасных потерь, что мы сегодня перенесли, поверить, что ему приказывают вернуться в эту мясорубку, из которой он таким чудом ускользнул. Мне трудно было объяснить Като и ему подобным, почему они должны снова лететь, я-то оставался на корабле.

Лейтенант Сига вскочил на ноги и закричал на всю комнату: «Толстый Поросенок, это война! В борьбе с врагом не может быть отдыха… Мы не можем предоставить им шанс, когда их корабли повреждены. Иначе те же самые авианосцы снова появятся перед нами. У нас нет выбора… идем!» Ветеран боев в Китае, Сига воевал в Пёрл-Харборе и на Алеутских островах и с того времени служил вместе со мной в группе Какуды. С Алеутской операции он был руководителем группы истребителей «Junyo». А сейчас он готовился вылететь вместе с немногими оставшимися самолетами.

Като молча постоял, а затем произнес короткое: «Я иду». Он не был трусом, его нервная система была истрепана этим ужасным боевым крещением, и в момент слабости он нуждался в грубой, но искренней помощи своего старшего офицера. Я про себя поблагодарил богов судьбы, которые одарили меня, по крайней мере на этом корабле, опытными и знающими людьми. Мы избежали того, что могло бы нанести серьезный урон боевому духу на корабле. С Като будет все в порядке.

Перед взлетом молодой летчик обратился к экипажам своих бомбардировщиков: «Мы вот-вот вылетим в третью за сегодня атаку. Наша задача – уничтожить вражеские авианосцы. В атаке делай как я. Это все. По машинам!»

За все время приготовлений к третьей атаке адмирал Какуда не произнес ни слова. Его подчиненные споро и умело исполняли свои обязанности. «Junyo» был хорошим кораблем. Какуда приказал идти на всех парах по направлению на врага. Больше он ничего не требовал от своих людей. Пока корабль продолжал идти своим курсом, каждый самолет, способный взлететь с палубы, будет отправлен в атаку. Если бы потребовалось, Какуда без колебаний направил бы свой корабль прямо на вражеский флот и протаранил бы самый большой авианосец, который бы ему попался. Какуда был суровым, но мужественным командиром.

Третья волна атаки должна была нанести решающий удар.

Было уже за полдень, и уже несколько часов, как группу Нагумо никто не атаковал. Мы рассчитывали, что к этому времени третья атакующая группа с «Zuikaku» завершит свою миссию и, если это будет так, малый отряд Като станет единственной авиагруппой, оставшейся как у американцев, так и у нас. Ситуация была нелепой, потому что Като владел большей мощью, чем любой из линкоров, крейсеров и других боевых кораблей, бороздивших океанские просторы внизу под ним. Мне было жаль, что я не мог оказаться на его месте. Я бы все отдал за то, чтобы управлять этим ведущим пикирующим бомбардировщиком. Но после моей последней аварии я ни разу не садился за штурвал самолета, мне не хватало сил, чтобы управлять самолетом. И я не мог подавить чувства неловкости, ибо я оставался на корабле, а Като и его люди исполняли мои приказы.

Каждый на «Junyo» был сердцем с Като. Все ожидали, кто с нетерпением, кто спокойно, его сообщений. Первые металлические слова по радио поразили нас: «Вижу вражеский авианосец». Затем после паузы мы услышали знакомые, радующие душу слова: «Все самолеты в атаку!» Как много раз за этот день мы слышали эту последнюю команду перед боем, сейчас осталось лишь шесть пикирующих бомбардировщиков из бывшего великого воздушного флота, чтобы выполнить этот приказ.

На мостике «Junyo» мы истекали потом в ожидании следующих докладов. Тянулись минуты. Офицеры и матросы молча ходили взад-вперед. Я находился возле переговорной трубы, которая вела в радиорубку, ожидая первых новостей.

Вдруг труба ожила. «Бомбежка прошла успешно. Атака успешна!» Командир позвонил в комнату связи и спросил: «Като все еще летает?» Последовало молчание, а затем одно-единственное обнадеживающее слово для нас, когда он положил трубку: «Нормально!»

Спустя час мы заметили первый возвращающийся самолет. Небо быстро темнело, и мигающие красные и зеленые огни на крыльях бомбардировщика становились все ярче, пока самолет снижался на посадку. Раскрасневшийся и торжествующий Като вылез из своего изрешеченного пулями бомбардировщика.

Боевой день завершился. Наши авиаторы непрерывно сражались и несли тяжелые потери в атаках на вражеские авианосцы. Я подвел итог событиям дня в своем дневнике: «Хорошая радиосвязь между авианосцами и самолетами в воздухе позволила первой атакующей группе отыскать новый вражеский авианосец. Вблизи него на семи тысячах футов облачность сгущалась. Лейтенант Сига обнаружил вражеский корабль сквозь разрывы в облаках, но скоро потерял его из виду из-за быстро сгущающихся воздушных масс. Лейтенант Ямагути спикировал к морю в попытке отыскать вражеский корабль, но вскоре сам заблудился в бурлящих грядах облаков. Выбравшись, наконец, на чистое место, он обнаружил вражеский линкор прямо под собой и сбросил бомбы. Наблюдал несколько прямых попаданий, а другие пилоты эскадрильи атаковали находившиеся поблизости крейсеры. Следовательно, лишь часть первоначальных сил, которые наконец-то отыскали авианосец, смогла атаковать корабль. Истребители, позднее пролетавшие над местом боя, доложили, что авианосец горит.