За речкой шла война... - Николай Прокудин Страница 62
За речкой шла война... - Николай Прокудин читать онлайн бесплатно
Он запер дверь на крюк, полирнул вино двумя рюмками коньяка для успокоения. Спать. Утро вечера мудренее.
Утром мудренее не стало. Наоборот, всё запуталось. В окно постучали в шесть утра – громко и настойчиво.
Во дворе стоял взъерошенный Колчаков, полуголый. Одежда – на руках.
– Чёрт бы вас побрал, жаворонков! – взъярился Никита, отворяя дверь. – Чего ты припёрся в такую рань? Я ещё часа полтора мог бы поспать.
– Извини, но я продрог! Честное слово, не нарочно. Я полчаса на лавочке сидел. Больше сил нет.
– Так оделся бы и не дрожал!
– Одежда мокрая.
– Что, попал под порыв встречного ветра? Дождя вроде не наблюдалось.
– При чём тут дождь! А, ты в этом смысле?.. Нет, это Хлюдов. Ш-ш-шутник! Он сегодня стоял помощником дежурного по полку. Домой вернуться как бы не должен был. Танька, сеструха его приехавшая, малолетка, меня пригласила. А он возьми и заявись. Услышал шумы подозрительные в квартире, затаился в палисаднике, на выходе. Я выхожу – а он воду открыл, из шланга меня окатил с ног до головы. В следующий раз, кричит вослед, бензином окачу и спичку брошу.
– Ва-а-адик, как ты мог! Девчонке лет-то сколько? Шестнадцать? Ладно, ты и Шмер шастали к Натахе давыденковской! Так это месть, святое дело! А ты… – Никита прикусил язык, сообразив, что сболтнул лишнее.
Но Колчаков думал о другом и никак не прореагировал на «лишнее»:
– Я не виноват! Танька позвала пробки вкрутить. У них свет пропал. Я их сменил, новые вставил.
– Вкрутил? Не промахнулся, не перепутал, что куда вставлять?
– Да пошел ты к дьяволу! Как прильнула грудью, как обняла, как впилась губами… Я и не устоял, не совладал с собой. Слаб человек…
– А жена Вовкина где была?
– Да пьяная спала.
– Ты споил?
– Нет, Танька. Она Ирине водку весь вечер подливала и подливала. Та и окосела.
– И где ж ты с сеструхой познакомиться успел, что она на тебя так запала?
– Известно где. На танцах. Но мне-то её вести некуда было. Танька сказала, сама в гости позовет. Подстроила всё и позвала. И не шестнадцать ей, а семнадцать… Ну каюсь, каюсь!
– Каяться будешь в казарме, когда Вовка тебе сегодня морду начнёт бить.
– Не начнёет. Я всё ему объясню. Я и жениться в принципе готов, породнимся. Знаешь, Танька такая… такая…
– Чего тебе от меня нужно? – оборвал Никита.
– Утюг! Буду сушить рубаху и брюки! В трусах по посёлку идти не хочется.
Вечером Рахимов собрал подчиненных своих в кабинете:
– Докладывайте! Что творится в батальоне? Мне не нравится обстановка! Пьете, хулиганите! Занимаетесь неизвестно чем!
– Например? – неосторожно уточнил Хлюдов.
– Ах, например?! Вам примеры нужны, Хлюдов! А скажи мне, Хлюдов, это правда, что вы с Ромашкиным в Иран едва не ушли?
– Откуда такие невероятные сплетни? Врут. Все врут!
– Врут? Все? Кто – все? А эти четыре всадника вчера тоже врут?
– Четыре всадника? Не знаю таких!
– А они вот знают вас, Хлюдов! Вас и спрашивали, Володю и Никиту. В папахах, с берданками. Выглядят – чисто басмачи! Федаинами назвались. Говорят, повстанцы заждались у иранской границы, а вожди все не едут! А?!. Хорошо, я был дежурным по полку, послал их подальше. А другой на моём месте взял бы и доложил! Нарушители границы и смутьяны, подстрекатели к бунту служат в моем батальоне! А?
Что «а?», ну что «а?». Остается одно – встать и покраснеть.
– Да мы… просто направление попутали…
– Направление они попутали! А если бы вы с Ромашкиным… С Ромашкиным, так?!
– Ну, где-то так…
– Где-то! А если бы вы с Ромашкиным в гиблые пески ушли? Ищи ваши трупы вертолетами! И вообще!.. Где Шмер? – неожиданно повернул Рахимов. – Ромашкин, докладывай!
– Ничего не знаю. Справку о болезни Шмера я принес, комбату отдал. Шмер в Ашхабад уехал лечиться.
– Он что, человек-невидимка? Взводного пятый день никто не видит!
– Да я и сам его только мельком…
– Мельком, понимаешь! Тогда о тебе, Ромашкин. Кто вам, товарищ лейтенант, бровь подбил?
– Шел, неудачно в темноте споткнулся, упал, испачкался.
– Больше ничего не добавите? Про притоны, про девок распутных?
– Нечего добавить, товарищ майор.
– Х-х-хорошо… Теперь о вас, друзья мои! – Рахимов переключился на Колчакова и Хлюдова. – Наслышан, что отношения выясняете. Я решение уже принял. Тебя Колчаков, как только представится случай, – в Афган. А тебя, Хлюдов, к сожалению, пока в Москву-столицу не могу вернуть. Сами решайте вопрос о переводе, не то я вас сплавлю ещё дальше – в Небитдаг, в песках раскалённых погреться!
– За что меня на войну? – взбеленился Вадик Колчаков. – Я исправляться начал, пить бросил, жениться на сестре капитана Хлюдова собираюсь!
– Я те соберусь! Все зубы пересчитаю! Жених! – рявкнул Хлюдов. – Девчонке учиться нужно, а ты ей голову дуришь.
– Ещё вопрос, кто кому голову вскружил, и кто кого охмуряет, – огрызнулся Колчаков.
– Эх, когда же меня, подальше от вас, на Родину отправят! – со стоном схватился за голову замполит батальона.
– Куда? – дипломтатично поинтересовался Никита. – В Белоруссию или в Азербайджан?
– На Украину! – криво усмехнулся Рахимов. – Больно я сало люблю. Хочу к хохлам. Короче говоря, разгоню я вас всех на хрен! Тебя Никита тоже.
– На хрен?
– В Афган! К черту!
– А я вас давно прошу спровадить меня за «речку».
– Теперь я окончательно созрел, сам попрошу начальство за тебя. Похлопочу, организую тебе турпоездку на войну.
– Ну и ладно!
– Ну и ладно. Вот и хорошо, вот и поговорили. Без взаимных обид. Теперь слушай мою команду, офицеры! Запрещаю пить в течение месяца. Никаких пьянок. Что-то мне подсказывает, быть какой-то беде. Очень плохие ощущения и предчувствия.
Хлюдов встал, поплевал через левое плечо и демонстративно перекрестился на портрет Ленина, а затем отбил три глубоких поклона в сторону фотографии Генерального секретаря.
– Не юродствуй! – рявкнул Рахимов. – Накажу! И папа не поможет!
– Я? Юродствую? Я, товарищ майор, истинно верую в победу коммунизма! А вы? Разве не верите?
– Верю-верю!.. Пошли вон. Шуты-скоморохи!
Едва офицеры вышли на лестничную площадку, как Хлюдов с размаху врезал в глаз Колчакову:
– Я тебе покажу, как сеструху портить!
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments