Горячая "холодная война". Юг Африки (1960-1990 гг.) - Владимир Шубин Страница 62

Несмотря на определенную схожесть в целях освободительного движения в разных странах на Юге Африки, каждое из них действовало в ситуации, отличной от других. Так, Зимбабве с 1923 г. являлось самоуправляющейся колонией Великобритании, под названием Южная Родезия. В 1953 г. вместе с другими двумя колониями – Северной Родезией (ныне Замбия) и Ньясалендом (ныне Малави) она вошла в состав Федерации Родезии и Ньясаленда, которая, однако, была распущена в 1963 г. под давлением растущих националистических движений в этих странах.

Однако дальнейшая судьба этих стран была неодинаковой: Малави стала независимой в июле, а Замбия – в октябре 1964 г., в то время как в Зимбабве белых поселенцы, приведшие к власти партию Родезийский фронт, отвергли установление правления большинства.

Своего рода рубежом в развитии ситуации в Зимбабве было т. н. «одностороннее провозглашение независимости» в ноябре 1965 г. Если до этого времени официально Южная Родезия оставалась самоуправляющейся колонией Англии, то после этого белые власти страны перестали считать себя зависящими от Англии, и более того, в 1969 г. провозгласили страну «Республикой Родезия», тем самым отказавшись даже от символических уз подчинения Лондону.

Ни одна страна не признала такой независимости, а английское правительство официально считало такие действия «мятежом», но не предприняло никаких шагов для его подавления. Этот шаг белых поселенцев развязал им руки, избавив их даже от минимального контроля Лондона, но с другой стороны, он подтолкнул независимые африканские страны и особенно освободительные движения к более решительным действиям.

Связи Москвы с этими движениями были установлены еще много ранее. Когда Мортон Малианга, вице-президент Национально-демократической партии (НДП) и Джейсон Мойо, ее секретарь по финансовым делам, посетили Чехословакию в апреле 1961 г., в информации, направленной из Праги в СКССАА говорилось, что это было первым визитом «делегации этой партии в страны социалистического лагеря» [706].

Однако еще тремя месяцами ранее, в январе 1961 г., Москву посетил по приглашению Комитета солидарности другой видный руководитель НДП Тарсиссиус Джордж («Ти Джи») Силундика, будущий министр в правительстве независимого Зимбабве. В то время он представлял НДП в Каире и принял участие в состоявшейся в ноябре 1960 г. в Бейруте сессии Исполкома ОСНАА и произвел благоприятное впечатление на советскую делегацию, как «скромный и целеустремленный человек, преданный своему делу» [707].

В Москве наряду с обсуждением положения в Зимбабве Силундика передал несколько просьб – о выделении средств на приобретение типографии, транспорта и поддержку руководящих кадров, выделении стипендий в Университет дружбы народов, который вскоре был назван именем Патриса Лумумбы, и на курсы для профсоюзных, женских и молодежных активистов [708]. В записке, направленной СКССАА в ЦК, предлагалось выделить НДП 5 000 фунтов [709]. Стоит отметить, что в обосновании такого предложения говорилось не только о НДП как о «наиболее прогрессивной и массовой партии», но и о том, что она вела «определенную работу» в провинции Катанга против Чомбе в защиту законного конголезского правительства Лумумбы [710], что, конечно, показывает, насколько в Москве были озабочены ситуацией в Конго. Силундика произвел хорошее впечатление на своих собеседников (напомним, что нередко на беседах в СКССАА присутствовали сотрудники Международного отдела ЦК), и, как показывают архивные документы, НДП в 1961 г. было выделено 8 400 долларов США [711].

Вскоре в Москве была получена просьба о приеме в Москве президента НДП Джошуа Нкомо в сопровождении Вашингтона Малианги, который в то время представлял эту партию в Каире [712]. Контакты с лидером НДП, однако, были установлены еще ранее. По его словам, он встречался с советскими представителями во время II конференции афро-азиатской солидарности в Конакри в апреле 1960 г. [713]

Оценка НДП в записке СКССАА была весьма оптимистичной: «Вполне вероятно, что НДП придет к власти в стране и ее руководители возглавят правительство» [714]. Однако характеристика на Нкомо, приложенная к этому документу, была более сдержанной, говорилось о его усталости, неверии в победу, враждебности к европейцам, подозрении и недоверии по отношении к странам социалистического лагеря и отсутствии решимости участвовать в вооруженной борьбе [715]. Вполне возможно, что такая оценка была результатом контактов советских представителей в Каире с Малиангой, и в целом она была созвучна с обвинениями, выдвинутыми против Нкомо его противниками год спустя [716].