Клавдий. Нежданный император - Пьер Ренуччи Страница 61

Одной из причин повторяющегося дефицита была, как мы уже сказали, непростая навигация. В зимние месяцы море находилось «под замком», то есть морским путем пользовались редко во избежание кораблекрушений. Клавдий рассудил, что если заставить судовладельцев подвергнуться морским бурям, чтобы доставить хлеб в Италию, это поможет избежать народных бурь в Риме. Поэтому он принял три эффективные меры в этом направлении, которые будут применять и его преемники.

Для начала он решил компенсировать за свой счет убытки от кораблекрушений. На наш взгляд, это самое важное положение, поскольку оно означает, что со времени правления Клавдия принцепс станет страховщиком морских перевозок хлеба, предназначенного Риму. К полю императорского эвергетизма присоединили новую область, но это согласовалось с политической необходимостью, по которой император являлся единственным благодетелем столицы.

То есть страхованием рисков снабжения столицы занимался не эрарий, государственная казна Римской империи, а личная казна императора.

Затем Клавдий стал побуждать судовладельцев развивать торговые пути, ведущие в Рим. Если в течение шести лет для снабжения столицы они использовали судно минимальным водоизмещением 10 тысяч модиев ^[64], то получали существенные юридические льготы: те, на кого распространялось только латинское право ^[65], приобретали римское гражданство; уже имевшие его более не подпадали под действие закона Папия Поппея, предусматривавшего санкции против холостяков и бездетных пар ^[66]; вольноотпущенницы наделялись теми же правами, что и вольноотпущенницы, родившие четверых детей, то есть избавлялись от опеки своего хозяина.

Третья мера состояла в осуществлении крупных строительных проектов — расширении порта в Остии и осушении Фуцинского озера. Через Остию проходили две трети грузов, предназначенных для снабжения Рима. Вести эти работы было крайне тяжело. Цезарь попробовал и бросил, и инженеры предупредили Клавдия, что проект выйдет очень дорогим. Однако император не отказался от своего решения и довел дело до конца. Мы можем представить себе новую гавань, с тех пор как ее остатки были обнаружены во время строительства аэропорта Фьюмичино. Это искусственный водоем в трех километрах от Остии, занимающий площадь 90 гектаров, глубиной пять метров, защищенный дамбой в 758 метров и молом в 600 метров, на которых стояли многочисленные склады. Гигантский корабль, на котором в правление Калигулы привезли Ватиканский обелиск, затопили у края дамбы, превратив в основание для маяка. Для охраны всего комплекса сооружений была сформирована когорта стражников (тогдашних пожарных). До сих пор портом Остии и доставкой хлеба в Рим руководил один квестор. Теперь же Клавдий поручил эти задачи прокуратору — в духе своей политики в области администрации. Одновременно стал не нужен другой квестор, занимавшийся портом Римини на Адриатике.

Император пристально следил за ходом работ. Он неоднократно ездил в Остию, чтобы заодно проследить за доставкой хлеба. Во время одной из таких инспекционных поездок он даже участвовал в спортивной рыбалке, которая чуть не окончилась бедой. С недавних пор в строящемся порту поселилась косатка, поедавшая звериные шкуры, которые там вымачивали. Клавдий велел перегородить выход сетью и сел вместе с преторианскими гвардейцами в одну из лодок, устремившихся на преследование животного, но зубатый кит отправил одну из них на дно.

Клавдий не доживет до завершения строительства нового порта, что произойдет лишь через два десятка лет. Траяну придется его перестроить в 100–112 годах, чтобы защитить суда от непогоды. Самая крупная катастрофа произошла в 62 году, когда страшная буря потопила в порту 200 судов одновременно с сотней других, шедших вверх по Тибру. Однако выбор Клавдия был превосходен, и его преемники не станут ничего менять, продолжая развивать и порт, и сам город. Портовые инфраструктуры займут до десяти гектаров: там будут складировать разного рода провиант, сырье и готовые товары. И сегодня еще можно полюбоваться театром, построенным при Коммоде, и — довольно редкая вещь — увидеть мозаичные эмблемы торговых компаний из разных уголков Империи, открывших свои лавки в Остии. (Эти лавки располагались за колоннадой, а мозаики — на полу перед входом.)

Вторым крупным строительным проектом стало осушение Фуцинского озера в области Абруцци, которое тоже планировал Цезарь. И здесь целью была борьба с дефицитом хлеба: необходимость высвободить земли под сельское хозяйство на расстоянии менее 90 километров от Рима. Потребовалось 11 лет тяжелейшего труда тридцати тысяч человек, чтобы проект, состоявший в отводе воды из озера в реку Лирис, был осуществлен. Пришлось прорыть отводной канал длиной более 5,6 километра и шириной 2,44 метра с опорными стенами высотой около 2,9 метра. Это гигантское сооружение, которое Плиний Старший причисляет к самым «достопамятным», просуществовало, увы, недолго: с годами канал засорился, озеро снова наполнилось водой, так что в начале III века Дион Кассий писал, что все деньги были потрачены впустую. Должно быть, поддержание в рабочем состоянии столь длинного отводного канала в те времена было трудным делом. В общем, только в середине XIX века идею Клавдия подхватят и окончательно реализуют, что увеличит площадь сельскохозяйственных земель на 16 тысяч 600 гектаров.

Открытие канала в 52 году сопровождалось столь же масштабными увеселениями. Прежде чем отвести из озера воду, Клавдий велел устроить на нем навмахию — морской бой между родосцами и сицилийцами. Это было крупнейшее зрелище такого рода из всех, какие устраивали до тех пор. Несколько десятков трирем и квадрирем, которыми управляли 19 тысяч преступников, должны были сойтись в смертельной схватке. Во избежание бегства или бунта актеров поневоле озеро окружили палубными кораблями, на которых несли караул моряки, а также плотами с преторианскими гвардейцами и артиллерией. Берега и холмы, приспособленные ради такого случая под амфитеатр, были черны от бесчисленной публики, явившейся из Рима и соседних муниципиев. Облаченный в великолепный палудаментум, Клавдий распоряжался зрелищем, сидя рядом со своей новой супругой Агриппиной и Нероном (которые тоже были в расшитых золотом императорских мантиях). По его сигналу из воды появился серебряный тритон, управляемый механизмом, и подал сигнал к началу боя, протрубив в трубу.

Источники по-разному рассказывают о поведении императора и перипетиях того дня. Тацит сообщает, что воины, хотя и были преступниками, сражались храбро, как доблестные солдаты, и Клавдий отблагодарил их за это, остановив смертоубийство через какое-то время. Согласно Диону Кассию, воинов заставляли сражаться под угрозой войск и артиллерии. Светоний, всегда склонный к юмору и пародии, пользуется случаем, чтобы выставить Клавдия кретином. Сцена начинается с ритуального приветствия, каким открывались зрелища боев: «Здравствуй, Цезарь, идущие на смерть приветствуют тебя». На что Клавдий отвечает: «А может и нет». Неуверенную фразу воины истолковали как помилование, избавляющее их от необходимости сражаться. Рассвирепев, Клавдий хотел сначала перебить их мечом и огнем артиллерии, но передумал, вскочил со своего места на берегу и заковылял, размахивая руками, выкрикивая угрозы и понуждения, выставил себя на посмешище, но все-таки уговорил их начать бой. Понятно, что Светоний передает в данном случае предание, порожденное антиклавдиевской пропагандой, которое ни в коем случае нельзя воспринимать буквально. Если поставить рядом три рассказа, можно представить, что же произошло на самом деле. Осужденных было 19 тысяч; вероятно, они не хотели сражаться, понимая, какую силу представляет собой их множество. Чтобы не применять войска, что, возможно, не обошлись бы без потерь, или попросту чтобы не портить зрелище, Клавдий пообещал помиловать уцелевших.