Предания русского народа - Игорь Кузнецов Страница 61

— Вот один из них, — говорит суздальский летописец Ананий, — в 1451 году, когда Москву осаждали и громили татары, этот дворец существовал еще в Суздальском кремле, возле самой церкви св. Афанасия и Кирилла, патриархов Александрийских, именно там, где был дом воеводский.

Первый из этих суздальских гражданских воевод истребил последние остатки дворцовых древностей, — кирпич печатный; он употребил его в фундамент для своих печей.

Ананий заверяет также, что в этом же дворце живали в свое время св. князь Владимир и св. княгиня Ольга; но, кажется, это наша привычная историческая смесь юга с севером, славян с норманнами и проч. В 1445 году здесь еще думал спасать себя несчастный князь Василий Темный. Ему произнесен там приговор Шемякою: вырезать глаза брату Василью!

— Другой дворец, — продолжает летописец, — стоял на большой площади Суздальской, близ церкви св. Чудотворца Николая, что у креста: там после был старый городской Магистрат. В этом дворце живал князь Георгий Долгорукий, тогда, как он был еще только князем Суздальским. Замышляя о Москве, он, кажется, не забыл и Суздаля: он строил и украшал здесь монастыри и церкви, и отсюда же посылал серебро и золото в Киев на сооружение раки для мощей Феодосия Печерского. Ананий считает княжие деньги гривнами и определяет, что из дворца их было отпущено в Киев золотых пятьдесят и серебряных пятьсот. Народ уверяет, что это составляло наш пуд с четвертью золотом и шесть пудов с четвертью же серебра. Георгий был очень богат и гостеприимен: его терема были дивны. Поэтому и можно что-нибудь посудить о дворце его; но он истреблен татарами до основания!

Третий дворец князей Суздальских был внутри кремля, близ собора, — думать надобно, что он или тот самый дом, в котором после было местопребывание Суздальских архиереев, или же, он — то небольшое, старинное каменное здание, которое еще в наше время живет возле ограды соборов. Предание доказывает, что этот дом принадлежал князьям Шуйским… Сюда наезжал пожить, не будучи царем еще, князь Василий Иванович Шуйский. Здесь он постом и молитвою приготовлял себя к любви народной. Дворяне и граждане рязанские, владимирские, нижегородские, тут имели с ним свое тайное слово. Духовенство любило Шуйского и, как глава всех тогдашних русских перемен, везде, по всей Руси, работало на пользу будущего царя; но в Суздале совещания этого же духовенства были определительнее, чем где-нибудь в другом месте. Гермоген, Феодорит, Зарайский протопоп Димитрий и многие другие славные люди, желавшие видеть на столе Русском только чистое потомство наших князей древних писали в Суздаль, и сами бывали в Суздале. Народ говорил: Шуйский с ними за едное, и сам метит в Цари!

Вместе с Василием Шуйским бывала в Суздале и прекрасная, но несчастная дочь его — жертва неистовства Лжедмитрия, нашей русской железной маски, доселе еще никем не разгаданной!

Лет еще двадцать назад суздальцы передавали своему новому поколению, что Ксения Шуйская была девица набожная, к отцу и к матери почтительная, на лицо прекрасная и не по-девичьи, благоразумная. Она хорошо знала книжное чтение, а письма писать не ведала. С людьми посторонними ее видели осторожною, и за то самое чаяли, Что горда она.

Царь Михаил Федорович пожаловал дом Шуйских Суздальскому соборному протопопу с братией. В 1812 году в остатках этого дома жил известный оператор, ботаник и суздальский медик-философ Д.П. Моренко.

(М. Макаров)