Военная разведка в Российской империи - Михаил Алексеев Страница 61

Указания великого князя были приняты к исполнению. Так, посол в Париже генерал-адъютант граф Пален лично купил в 1832 г. за 600 франков описание с рисунками новых лафетов для французской полевой артиллерии. В 1835 г. за 6500 франков им же были приобретены «чертежи и описание нового рода зажигательных ракет, ударное ружье и чертежи крепостной, осадной, береговой и горной артиллерии» — последние достижения французов в военной области.

В 1834 г. были получены закрытое учебное пособие для военного инженерно-артиллерийского училища в Меце, посвященное новой французской полевой артиллерии, а также программа обучения в этом училище, а в следующем году— документация по производству французских пушек на заводах в Тулузе.

В 1835 г. один из сотрудников посольства в Париже приобрел образцы «витых ружейных стволов», которые выпускались на одном из заводов в Вогезах.

Посол в Вене сообщил в 1834 г. об изобретении австрийским оружейником Цейлером нового ударного механизма для огнестрельного оружия, а также сменного магазина для патронов и выслал их краткое описание и чертеж. Он даже негласно договорился с Цейлером о поездке в Россию для налаживания там производства новых ружей.

Генеральный консул в Гамбурге Роман Иванович Бахерахт приобрел в 1835 г. через свои связи в Бельгии копию донесения полковника Пюйдта бельгийскому королю о военных дорогах в Вандее; модели орудия с лафетом, принятом на вооружении в Бельгии; модели двух ружей новейшего образца, модель телеграфа Ван дер Гехта нового типа.

Николай I наградил Бахерахта по представлению А.И. Чернышева «за усердную службу его и особенные труды» орденом Св. Анны 2-й степени, украшенным императорской короной (там же. С. 147).

Подобных фактов можно привести немало. И за всеми ими стояла напряженная, кропотливая работа. Вот как добывалась информация об изготовлении ударных колпачков для ружей в Англии, где это дело было доведено до совершенства.

Российский посол в Лондоне генерал от инфантерии Х.А. Ливен (тот самый Ливен, тогда еще генерал-лейтенант, блестяще выполнивший поставленные ему в 1810–1812 гг. задачи Барклаем) получил задание в части чертежей и образцов зарубежных технических новинок непосредственно от А.И. Чернышева. Ливен поручил это дело генеральному консулу в Англии Бенкгаузену. Тот обратился к своему источнику — главному инспектору английского арсенала Чарли Мантону. Последний пояснил, что одно только описание ничего не даст, если не будет под рукой самой машины для производства этих колпачков. Тогда Бенкгаузен заказал Мантону, помимо описания, саму машину, дополнительный экземпляр которой еще надо было изготовить, несколько бывших в употреблении ружей, переделанных под эти колпачки, и серию самих колпачков.

Ружья новой марки, приспособленные для указанных колпачков, Мантон передать не мог, так как они только что стали поступать в арсенал и были все на строгом учете. Тогда Бенкгаузен обратился к другому своему источнику— Лэси Дэвису, имевшему оружейную мастерскую в Лондоне. Тот состоял в приятельских отношениях с директором государственного оружейного завода в Энфилде, под Лондоном, где изготавливались эти новые ружья, и сумел добыть один экземпляр. Через полгода задание А.И. Чернышева было выполнено (там же. С. 147–148).

Сложившийся к этому времени механизм получения разведывательной информации в интересах военного ведомства от Министерства иностранных дел выглядел следующим образом. Изначально испрашивалось «Высочайшее соизволение» на привлечение представительства (представительств) России за рубежом к сбору разведывательной информации в военной области. Следующий шаг — выделение руководством Министерства иностранных дел из числа дипломатических сотрудников за границей конкретного человека для решения поставленной задачи. Нередко такую кандидатуру предлагало само военное ведомство. Им же формулировались и адресовались с указанием срока исполнения либо посольству в целом, либо отдельным его сотрудникам разведывательные задачи, как в общей форме, так и конкретно.

В ряде случаев военный министр обращался к министру иностранных дел напрямую, минуя высшую инстанцию — императора, с просьбой обеспечить добывание соответствующей информации. При этом предполагалось, что при необходимости соответствующие указания будут незамедлительно даны или под-твсрждены монархом. Такое было возможно, учитывая многолетнее плодотворное сотрудничество военного министра А.И. Чернышева и министра иностранных дел К.В. Нессельроде, восходившее к их совместному пребыванию в Париже накануне Отечественной войны. Иногда такие просьбы ставились военным министром, а во время боевых действий — командующим армией непосредственно перед начальником Департамента внутренних сношений МИД, который передавал их в подразделения МИД, отвечавшие за «все политические дела, касающиеся Западной Европы и Западного полушария»,

Характерное в этом отношении письмо военного министра А.И. Чернышева на имя министра иностранных дел К.В. Нессельроде от 20 декабря 1843 г. (1 января 1844 г.):

«Одна из обязанностей вверенного мне министерства состоит в собирании по возможности верных сведений о военных силах и способах иностранных государств, — писал Чернышев. — Сведения эти доставляются, как Вашему сиятельству из прежней моей переписки известно, корреспондентами военного министерства в чужих краях. О некоторых государствах оные весьма удовлетворительны. Но об Австрийской империи нет вовсе полных и верных сведений» (там же. С. 148).

«Заботясь об успешном исполнении всех обязанностей, на вверенном мне министерстве лежащих, и зная, сколь важно в военном отношении иметь верные сведения о силах и способах иностранных государств, я обращаюсь к Вашему сиятельству с покорнейшею просьбою почтить меня уведомлением Вашим, нельзя ли будет поручить доставление сведений об Австрии старшему секретарю посольства нашего в Вене камергеру Озерову, по примеру того, как исполнял это предместник его г. Кудрявский, к сему имею честь присовокупить, что Ваше сиятельство крайне меня бы одолжили, если бы изволили также поручить одному из чиновников миссий наших в Лондоне и Константинополе доставление подобных сведений об Англии и Турции», — ходатайствовал военный министр.

В январе 1851 г. А.И. Чернышев (следствие Записки полковника Д.А. Милютина, поданной на имя военного министра) писал К.В. Нессельроде, «что для успешного преподавания военной статистики в Императорской Военной академии оказалось необходимым иметь верные сведения о тех изменениях, которые с 1848 г. произошли в устройстве военных сил Австрии». После такой преамбулы Чернышев, ссылаясь на одобрение Николая I, просил поручить сотруднику российского представительства в Вене, действительному статскому советнику Фонтону «следить за преобразованием Австрии по военной части» и доставлять «сведения о настоящей организации и состоянии военных сил в Австрийской империи».

Обеспокоенность А.И. Чернышева недостатком разведывательной информации накануне Крымской войны сквозит в каждой строчке письма военного министра в МВД от 8 (20) мая 1852 г:

«Государь Император, желая, чтобы Военное министерство имело всегда сколь возможно полные и верные сведения о военных силах иностранных государств, своевременное получение коих необходимо для соображений министерства, высочайше повелеть соизволил возобновить с Министерством иностранных дел сношение о поручении посольствам нашим в тех государствах, где нет особых военных корреспондентов, доставлять повременные, в определенные сроки, сведения о состоянии военных сил государств по краткой и удобоисполнимой программе».