Свердлов. Оккультные корни Октябрьской революции - Валерий Шамбаров Страница 61

Итак, совсем еще молодой, 32-летний человек, вчера еще — мало кому известный партиец, всего за несколько месяцев совершил головокружительную карьеру. Ленин — во главе правительства и ЦК, а Свердлов — председатель парламента и руководитель Секретариата ЦК. Но даже и не просто парламента! И не просто Секретариата! Как и прежде, Секретариат оставался единственным аппаратом ЦК. То есть Центральный Комитет мог себе заседать, выносить решения. А их оформление, рассылка, работа с нижестоящими организациями шли через Свердлова. Точно так же и Совнарком мог сколько угодно заседать, обсуждать те или иные вопросы, принимать декреты — а кто стал бы их реализовывать? Если правительство не обладало реальными рычагами власти…

Царская администрация была разрушена еще весной. Деятели Временного правительства создать структуры своей власти толком так и не смогли, и эти хлипкие зачатки администрации смел Октябрь. Наркомы из большевиков и левых эсеров поделили между собой министерские портфели? Прекрасно. Но ни наркомат здравоохранения, ни наркомат земледелия, ни наркомат просвещения и ни один другой из наркоматов, даже военный, не имели своих структур и рабочих органов в губерниях, городах, уездах. Единственной действующей властью на местах были Советы. Подчинявшиеся ВЦИК. То есть Свердлову!

А руководство Секретариатом ЦК давало ему дополнительные возможности. Позволяло влиять на местные Советы не только от своего имени, а еще и от имени ЦК, от имени партии. И он опять энергично действует «кадровыми» методами. Расставляет, переставляет работников. К нему идут за назначениями люди и в Секретариат, и во ВЦИК. Кого-то присылают ему и Ленин, Троцкий, другие руководители. Дескать, хорошо знаю этого человека, наш в доску, надо пристроить. Он и пристраивает. Мгновенно оценивая, мгновенно ориентируясь в качествах кандидата. По-своему пристраивает. Кого-то председателем исполкома — но в глухую «тьмутаракань». А кого-то малозаметным «винтиком» — но в важный центральный орган.

Как вспоминала Новгородцева, «сохранились десятки коротеньких записок, написанных Яковом Михайловичем наркомам, руководителям ведомств и учреждений» — с рекомендациями на назначения. И Цюрупа говорил: «Ведь это просто поразительно, как хорошо знает Яков Михайлович партийные кадры, как он умеет каждому найти именно такое место, где он будет более всего полезен; знает цену каждому, словно насквозь человека видит». Да, без всяких отделов кадров, досье, картотек он умел по памяти оперировать тысячами фамилий, помнил массу мелочей про каждого, учитывал персональные качества.

Вспомнил, например, товарища по туруханской ссылке Бориса Иванова. Который в конце 1916 г. был призван в армию вместе со Сталиным. И так и застрял там, делая революцию в Сибири, председателем полкового комитета. Свердлов его из армии вытащил, припомнил, что тот когда-то был булочником, и направил руководить Главным управлением мукомольной промышленности.

На должность секретаря ВЦИК Свердлов протащил своего ставленника Варлама Александровича Аванесова (Сурена Карповича Мартиросова). Отныне Аванесов становится его персональным ближайшим помощником, «альтер эго» Якова Михайловича. Некоторое время они даже жили вместе, в одной квартире. Как любил «товарищ Андрей» — «коммуной». Сам Свердлов, Новгородцева, Аванесов и Володарский. Прилепился к их компании и Демьян Бедный. Но это — не «альтер эго». Не помощник, не «кадр». Это был лакей. Шут гороховый. Развлекавший Якова Михайловича, подмазывавшийся к нему с откровенной лестью: