Хоровод смертей. Брежнев, Андропов, Черненко… - Евгений Чазов Страница 61

А не так давно я ездил в Киев, там с лекциями выступал, а ректор вуза мне говорит: «А мы нашли вашу Женю!» Это ту самую. Но, конечно, она меня не помнит!

* * *

Моя личная жизнь всегда была тяжелой из-за работы. Трижды женат. В тридцать лет меня исключили из партии за аморальное поведение — за то, что я жил со своей второй женой Лидией в гражданском браке. Еще через двадцать лет меня сделали членом президиума ЦК КПСС. Такая жизнь.

Мне женщины всю жизнь встречались необыкновенные. Достаточно сказать, что первая моя жена — академик, а вторая — профессор. Чего мне всегда недоставало, — моей семейной половины. Я виноват перед моими детьми — уделял им мало внимания. Но они понимали меня и достигали цели, став известными в медицинском сообществе профессорами без папочкиного протеже. Они нашли себя в жизни и науке. Они сами шли по судьбе. И никогда не использовали мое имя для достижения своих целей.

* * *

В 1953 году я окончил институт и переехал в Москву, где поступил в ординатуру на кафедру госпитальной терапии 1-го Медицинского института, руководителем которой был выдающийся отечественный кардиолог Александр Леонидович Мясников — человек, оказавший влияние на всю мою профессиональную судьбу.

В то время самыми страшными заболеваниями считались инфаркт и онкология — их народ очень боялся.

Я помню, как привезли из Новосибирска поездом тяжелобольного помощника Кагановича. Он попал ко мне в тяжелом состоянии, и вел его я. А тогда еще не знали, чем лечить, абсолютно. И обычно до 60 % больных погибали. Я спросил у него, как возник инфаркт? И он рассказал такую историю, что тогда был период выборов, и они с Кагановичем поехали выступать перед большой аудиторией на заводе. А в текстах, которые надо было говорить, Каганович только начало запоминал, а затем помощник незаметно передавал ему весь текст выступления. Текст для той встречи был в портфеле. Помощник портфель пытается открыть, а тот захлопнулся и не открывается. Помощник в ужасе думает, что все, сорвал выступление. Он вспоминает: «Я тогда достаю нож, чтобы открыть замок, а Каганович мне уже показывает кулак. Я рванул замок, достал речь и быстро передал ему. И тут же внезапно почувствовал страшное состояние, резкую боль. Меня сразу отвезли в больницу, а затем поездом — в Москву».

И тут я впервые задумался: а чем лечить? Мы тогда не могли как следует лечить из-за отсутствия лекарств. Кстати, тот помощник выжил — он попал в те 40 %, которые выживают…

* * *

Позже я на себе испытывал препарат, растворяющий тромбы. Препарат был совершенно неиспытанный, неизвестный, полный возможных осложнений. Этот эксперимент в случае неудачи и тяжелых осложнений мог принести большие неприятности. Но все прошло благополучно, и с тех пор весь мир применяет этот препарат. Миллионы жизней спасены. Я тогда подал документы с просьбой испытать действие препарата на больном — раньше было проще получить такие документы. В тот знаменательный день, когда я новым препаратом спас человека, родилась моя дочь Ирина.

На сегодняшний день этот препарат доступный. Доступный и недорогой, он активно применяется в скорой помощи. Сейчас уже используется не тот, что я изобрел, а третье поколение — все время препарат улучшается. У нас сейчас готовится четвертое поколение лекарств…

* * *

Сейчас меня спрашивают: «В чем секрет вашего здоровья?» Что меня держит? Все «секреты» просты и известны каждому. В молодости я был физически активным — трижды взобрался на Эльбрус. Лет 25 не имел отпусков. Но, если появлялась возможность, все-таки уезжал в горы. Второе: я всегда работал. Самое главное — иметь цель, преодолевать что-то. Теперь живу спокойнее: есть выходные. Но до сих пор не признаю санатории. Раньше сбрасывал напряжение на охоте — не чтобы настрелять дичи, а просто пойти на природу, отдохнуть, забыться. А отвлечения, разрядка очень важны. Ну и, конечно, питание. Я не переедал, не был гурманом и никогда не курил. У меня даже никогда не было чувства голода. Я мог целый день не есть и перекусить только вечером.

Кроме того, надо всегда быть оптимистом. Моя мама внушила мне еще в детстве: «Тучи убегают, и опять сияют небеса. Будь спокоен. Надо бороться, преодолевать трудности, не опускать рук. А главное — чувствуй, что ты прав. Отстаивай свое. Если не прав — исправляй». И я не кривил душой.