Наталья Гончарова - Вадим Старк Страница 61

Эти альбомные стихи, можно сказать, составили своеобразный лирический цикл, отразивший состояние поэта, до того ему неведомое, произошедшие в нем перемены, борьбу нового, дотоле не знакомого ему чувства семейного человека с привычкой холостых лет безоглядно предаваться увлечению, ощутив «болезнь любви в душе своей».

Не случайно во всех пяти письмах 1832 года из Москвы, адресованных Пушкиным Наталье Николаевне, особое место занимает забота о новорожденной дочери. В детстве Маша часто болела. В первом же письме Пушкин задается вопросом: «А Маша-то? что ее золотуха и что Спасский?» Помянутый акушер, доктор медицины Иван Тимофеевич Спасский, ставший с той поры домашним врачом Пушкиных, присутствовал в их жизни до самой гибели поэта. Заканчивая второе письмо жене, Пушкин пишет: «Покаместь прощай, Христос с тобою и с Машей». Третье он завершает словами: «Прощай, Христос с тобою и с Машею», четвертое: «Цалую Машу и благословляю, и тебя тоже, душа моя, мой ангел. Христос с вами». Последнее письмо оканчивается словами: «Прощай, мой ангел, цалую тебя и Машу. Прощай, душа моя — Христос с тобою».

Первое письмо Пушкина, написанное 22 сентября, Наталья Николаевна получила 25-го. Тогда же ему пришло «длинное» письмо от нее. 26 сентября, едва отправив второе письмо (пришедшее в Петербург 29 сентября вечером), он получил от жены сразу три послания, в ответ на которые отослал свое третье письмо от 27 сентября. Оно достигло адресата 30 сентября вечером. Четвертое письмо Пушкина от 30 сентября писалось в ответ на пятое письмо жены. Наталья Николаевна получила его вечером 4 октября. Это письмо Пушкин начинает с благодарности: «Теперь спасибо за твое милое, милое письмо», а затем подсчитывает, когда жена должна была получить его первое послание. Правильно рассчитав, что это было в воскресенье 25 сентября, он ожидал «грозы». Она «разразилась» в шестом письме Натальи Николаевны, отправленном из Петербурга после получения второго его письма. В своем последнем, пятом письме, отправленном 3 октября, Пушкин по пунктам отвечает на упреки жены. В ответ на упрек, что, приехав в Москву 21 сентября, письмо он отправил только на следующий день, Пушкин пишет: «Русский человек в дороге не переодевается и, доехав до места свинья свиньею, идет в баню, которая наша вторая мать. Ты разве не крещеная, что всего этого не знаешь?» Этого оправдания показалось недостаточно, и он добавляет второе: «В Москве письма принимаются до 12 часов — а я въехал в Тверскую заставу ровно в 11, следственно и отложил писать к тебе до другого дня». В ответ на обвинения жены Пушкин выдвигает встречные: «Видишь ли, что я прав, а что ты кругом виновата? Виновата 1) потому, что всякий вздор забираешь себе в голову, 2) потому что пакет Бенкендорфа (вероятно важный) отсылаешь с досады на меня бог ведает куда, 3) кокетничаешь со всем дипломатическим корпусом, да еще жалуешься на свое положение, будто бы подобное Нащокинскому! Женка, женка!.. но оставим это. Ты, мне кажется, воюешь без меня дома, сменяешь людей, ломаешь кареты, сверяешь счеты, доишь кормилицу. Ай да хват баба! что хорошо, то хорошо. Здесь я не так-то деятелен. Насилу успел написать две доверенности, а денег не дождусь». Речь шла о доверенностях на Нащокина для перезаклада двухсот душ и на М. И. Калашникова для получения в Нижегородской гражданской палате свидетельства о том, что на Кистеневе нет никаких исков. Перезаклад крестьян, несмотря на все хлопоты, так и не состоится, так что и этих денег Пушкин не получит.

Однако не только заботы о Маше, взаимная ревность и деловые сообщения составляют содержание переписки между Москвой и Петербургом. Наталье Николаевне первой Пушкин сообщает о новом литературном замысле. Имеется в виду «Дубровский», главный герой которого первоначально был назван Островским, а героиня — сразу же именем новорожденной дочери: «Мне пришел в голову роман, и я вероятно за него примусь». Но только 21 октября, уже в Петербурге, роман будет начат. В Москве же поэта отвлекали дела денежные, которые он частью решил, а частью переложил на Нащокина. Лейтмотив его писем к жене можно выразить словами последнего письма: «Мне без тебя так скучно, так скучно, что не знаю, куда головы преклонить». Не завершив всех дел, замученный тоской и ревматизмом, неожиданно прихватившим его, Пушкин так же стремительно, как он приехал в Москву, отбыл из нее все тем же «поспешным дилижансом» 10 октября и на этот раз всего через два дня уже был в Петербурге. Возвратясь, Пушкин нашел, как он сообщает Нащокину в письме от 2 декабря, «большие беспорядки в доме, принужден был выгонять людей, переменять поваров, наконец — нанимать новую квартиру».

В третий раз Пушкины расстаются в конце лета 1833 года. Оставив Наталью Николаевну с детьми на Черной речке, Александр Сергеевич отправляется в четырехмесячную поездку в Болдино с посещением Казанской и Оренбургской губерний для сбора материала о пугачевщине, с заездом в Ярополец и Москву. Этот маршрут был оговорен с женой, которую он впервые оставлял на столь длительный срок: две его предыдущие поездки ограничивались двумя-тремя неделями. Выезжает он вместе с Соболевским 17 августа, не дождавшись Натальина дня, и с дороги, как всегда, расспрашивает о домашних делах, беспокоится о детях.