Записки капитана флота - Василий Головнин Страница 61

Поутру 27 апреля, окончив обыкновенный наш завтрак, пошли мы далее вниз по реке, но, пройдя часа два, увидели хижину, из которой шел дым. Мы не находили никакой пользы сделать насилие бедным жителям, а показаться им и оставить их было опасно, дабы они не дали знать об нас посланным за нами в погоню, почему мы, поднявшись на гору, покрытую лесом, пошли по косогору к западу. Потом спустились в лощину по найденной нами тропинке, где у ручья в половине дня поели немного бобов и пшена и стали по той же тропинке подниматься на гору.

Поднявшись, увидели мы через другие, меньшие горы море, но все оные, как и та, на которой мы находились, были совершенно голы, не росло на них ни кустарника, ни высокой травы. Впрочем, все они были, так сказать, исчерчены дорожками в разных направлениях. День же был столь ясен, что, стоя на одной горе, можно даже было видеть собаку, бегущую по тропинке на другой, следовательно, нам тут идти было опасно: японцы могли издали по числу и даже по росту нашему угадать, кто мы таковы. Но, с другой стороны, нам жаль было терять время даром. Мы хотели к вечеру, подойдя вплоть к морскому берегу, отдохнуть немного, а в ночь пуститься вдоль его, почему мы решились идти согнувшись и в некотором расстоянии один от другого, примечая во все стороны, не покажутся ли люди. Таким образом шли мы с час и спустились на другую небольшую гору, но тут идти было очень опасно, ибо даже и с берега, где у японцев лежит большая дорога, нас могли приметить, почему мы легли на траве и советовались, что нам предпринять.

В самое это время вдруг показался конный отряд, ехавший прямо к нам по тропинке. Мы тотчас ползком спустились в лощину и засели в кусты, которыми обе ее стороны были покрыты. Конные проехали, не приметив нас. Тут мы увидели, сколь было неблагоразумно идти нам по горам, ибо если бы в это время, когда они вдруг въехали на гору, мы не лежали, а шли, то нам нельзя было не открыть себя им, и они бы тотчас нас настигли. По лощине, в которую мы спустились, тек небольшой ручей, дно его было грязно и наполнено сгнившими кореньями и листьями. Разрывая оные, мы находили в тине небольших раков в полдюйма величиной. Вид их был весьма отвратителен, но мы ели сих насекомых как какое-нибудь лакомство.

Просидев около часа в лощине, мы согласились идти по ней (ибо она вела к морскому берегу прямо), пока есть кусты по сторонам ее или покуда не увидим ясно со дна оной дорожек на горах. Таким образом мы шли более часа; напоследок пришли в такое место, которое видно было с разных дорог, по горам лежащих, почему мы засели в мелкий лес, в котором также много было горного тростнику. Тут мы нашли прекрасные молодые деревья, из коих сделали себе копья, на которые насадили ножи и долото, а другие просто заострили; один же из матросов был вооружен найденным в хижине топором.

Пока мы занимались сим делом, вдруг услышали голоса приближающихся к нам людей. Они прошли по другой стороне лощины близко нас, и господин Хлебников их видел, но они нас не приметили, однако это были не за нами посланные, а рабочие люди, потому что женщины между ними находились.

Перед сумерками мы пошли далее, и когда настала ночь, мы вышли на морской берег и пошли по нему к северу, но, не пройдя и версты, вдруг очутились подле самого селения, стоявшего при высоком утесе, почему мы и не приметили оного прежде. Сначала мы остановились и опасались идти селением, полагая, что в нем есть караул, но как на утес подниматься было высоко и трудно, то и решились мы во что бы то ни стало пуститься прямо. Нам удалось пройти селение без малейшего препятствия, мы никого не видали, и на нас даже собаки не лаяли. Мы еще остановились для осмотра попавшихся нам двух лодок: они были очень хороши, только малы. Потому и пошли мы далее в надежде со временем сыскать удобнейшие для нашего намерения суда.

В каком расстоянии от города мы вышли на берег, рассчитать было невозможно, ибо, поднимаясь беспрестанно с горы на гору и поворачивая то в ту сторону, то в другую, иногда и назад идучи, мы весьма мало подавались вперед, а во все направления исходили очень большое расстояние. Но как, сверх того, шли мы по причине местного положения не всегда с одинаковой скоростью, то о перейденном расстоянии не было способа сделать никакого заключения, а потому я и не упоминаю об оном. Но, судя по положению двух небольших необитаемых островов, которые мы увидели, выйдя на берег, и кои прежде видали из Матсмая, мы весьма мало удалились от сего города, и, верно, не более двадцати пяти верст.

Случай сей был для нас весьма приятен: мы уверились, что не всякое селение и суда в оном японцы караулят. В продолжение ночи прошли мы еще несколько селений так же смело, как и первое, видели подле них лодки, но ни одной не находили для нас годной.

Впрочем, дорога наша по берегу не так-то была легка, как мы сначала предполагали, ибо между горами и берегом была высокая равнина, весьма часто пересекаемая глубокими оврагами, в некоторых из коих текут из гор к морю речки и ручьи, а там, где крутые каменистые утесы, встречающиеся здесь очень часто, препятствуют идти подле самой воды, дорога поднимается с берегу на равнину и идет через помянутые овраги, спуски и подъемы с коих круты и часто для облегчения идут излучинами по весьма узким тропинкам. Посему мы часто их теряли, а особливо спустившись в лощины, которые обыкновенно были усеяны мелкими каменьями или песком. Мы уже не видали дороги и не знали, в котором месте настоящий подъем на другой стороне, и потому принуждены были по часу и более искать дороги, а иногда, не быв в состоянии найти оную, должны были в темноте карабкаться наверх в таком крутом месте, что с величайшим трудом и крайней опасностью едва могли достигать вершины. Нередко также случалось, что, идучи песком по низменному берегу, мы проходили настоящий подъем на равнину, а идучи вперед и не зная, что там есть, встречали непроходимые утесы и каменья, почему или ворочались назад, или карабкались наверх с беспрестанной опасностью сломить себе шею.

Перед рассветом 28 апреля стали мы подниматься в горы, чтобы на день спрятаться. Когда уже рассвело, мы находились на высокой, почти совсем голой горе, не имея места, где нам скрыться. Напоследок нашли мы при ее вершине к оврагу небольшой приступок, на котором было несколько маленьких кустиков. Тогда мы, наломав в разных местах по горе прутьев из кустов, воткнули их тут же и за ними сели. К несчастью нашему, на этих горах снега уже не было, да и воды достать было невозможно, почему нас ужасным образом мучила жажда.

На другой стороне оврага, против того места, где мы сидели, шла дорога в лес, по которой взад и вперед несколько раз проезжали люди с вьючными лошадьми. Мы их весьма хорошо видели и даже могли бы узнать в лицо, если бы они нам были знакомы, но они нас не приметили, впрочем, могли бы увидеть, если бы кто из них пристально посмотрел в нашу сторону.

Во весь сей день мы занимались работой: сшили два паруса из свои рубашек и приготовили из взятых с собою веревок и из лоскутьев бумажной материи, свитых веревками, все нужные к ним снасти.

От того места, где мы сидели, близко было одно селение, которое мы видели. К вечеру мы приметили, что одно из судов, шедших вдоль берега, подошло к сему селению и стало на якорь. Мы тотчас решились в сию ночь напасть на него, если ветер будет благоприятствовать, почему по захождении солнца спустились с горы к морскому берегу и пошли назад к помянутому селению.