Петр II - Николай Павленко Страница 61

Толстой де у меня был и сказывал мне, что де надобно государыне о том донесть обо всем, какую де впредь осторожность Ея Императорскому величеству надлежит в том иметь, понеже де светлейший князь смел, у него де только в команде и Военная коллегия, а ежели то сделаетца, то времени может в силу притти, и тогда де попросит у Ея Императорского величества, чтоб из Шлютельбурха бывшую царицу взять; а она де старого обычая человек, может все переменить по старому; понеже она нраву гневного, к тому ж может быть захочет, чтоб обиду зделать Ея Императорскому величеству и детям ее. И о том де сказывал мне Толстой. И сам де я признавая, что нехорошо, что надобно о том сказать Ея величеству, как она изволит, чтоб ведала. Потом он Дивиер на то сказал, то де не худо, надобно знать государыне о том, и просил ево, как он время найдет, чтоб о том донес Ея величеству. И он ему сказал, как найду время, доложу Ея величеству, и стал его высочеству говорить, для чего он сам не доложит Ея величеству.

Его высочество сказал: «Я сказал жене, что дал Ея величеству знать, токмо изволила умолчать, потом положили, как случай кому будет доложить».

А. Дивиер:

После праздника Пасхи приезжал к нему Петр Андреевич Толстой после обеда [на] родины. И он перекрестился и сказал, что де тебе зделалось, что ты отроду у меня не бывал, и стал говорить, я де генерально проведал, что жена твоя родила и для того я приехал; потом стал говорить: «мне де крайняя нужда пришла тебя просить». И он ему сказал — о чем? И он Толстой говорил, сын де мой в предерзость впал, и государыня гневна. И он на то ему молвил, я де также слышал, что безделицу зделал; потом стал говорить, как де мне прити к государыне, милости просить, и он сказал, ты де знаешь время по утру или ввечеру, вели доложить о себе и попроси милости, притом просил ево, чтоб он ему в том поспособствовал, и он ему сказал, ежели он при том будет готов просить и после того стал ему говорить: «говорил ли тебе королевское высочество что-нибудь?» И он сказал, не что он мне говорил, и стал он Толстой ему Дивиеру говорить, видел ли он, что делаетца сватовство великого князя на дочери светлейшего князя, и он Дивиер ему сказал: отчасти о том он ведает, токмо его светлость обходитца с великим князем ласково. Потом стал говорить, надобно де о том донесть Ея величеству со обстоятельством, что впредь может статца. Светлейший князь и так велик в милости; ежели то зделаетца по воли Ея величества, не будет ли государыня после ис того какая противность, понеже тогда он захочет добра больше великому князю, к тому же он и так чести любив, потом зделает и может статца, что великого князя наследником и бабушку ево велит сюды привести; а она де правду особливаго жестокосердия, захочет выместить злобу. И дела, которые были блаженные памяти при государе опровергнуть; и для тово подобно Ея Императорскому величеству со обстоятельством доложить, как она о том соизволит, только бы о том известна была во всем, и хотя он сам донесть, тако ж и ево просил, ежели он время сыщет, чтоб и он доложил; а мнитца то, чтоб Ея Императорское величество для своего интереса короновать изволила принсес цесаревну Елисавет Петровну и Анну Петровну или обеих вместе, и когда де так зделаетца, то Ея величеству благонадежнее будет, что дети ея родные; а потом как великий князь здесь научитца, тогда можно ево за море послать погулять и для обучения посмотреть другие государства, как и протчие европейские принцы посылаютца, чтоб между тем могла утвердитца здесь каранация их высочеству; также помнитца ему, что он Толстой ему говорил, что Иван Иванович Бутурлин о том ведает и хочет Ея величеству о том донесть. А больше того … с ним Толстым другия о чем слова, того не помнит, а как припомнит, объявит без утайки.

Потом Иван Иванович Бутурлин прислал к нему от себя во двору человека, которого он в лицо знает, а имени и прозвания не знает <…> а когда <…> приехал, и стал ему говорить, был ли де у тебя Толстой? И он ему сказал, что был <…> Потом он Бутурлин ему сказал: я де о том знаю, надо бы Ея Императорскому величеству донесть, и он Дивиер сказал, надобно донесть, кому случай будет, только не хуже б что из них кому человеком двум или трем, при том же говорил з жалобою на светлейшего князя что отнял у него команду и хотел о том государыне доносить. <…>

Потом он Дивиер ему говорил: для чего они к Ея величеству не ходят, и он Иван Иванович сказал: нас де не пускают, и он ему сказал: напрасно де затеваете, сами ленитесь и не ходите, а говорите, что не пускают; при том же спрашивал ево о болезни Ея величества, что есть ли легче, и он ему сказал, слава Богу, кажется есть полехче. Однако де чаю, цесаревна Анна Петровна плачет, и он сказал: как де не плакать, матушка родная. И он Иван Иванович говорил: она де на отца походит и умна, и он Дивиер на то сказал, то правда, она и умильна собою … и умна, а и государыня Елисавет Петровна изрядная, только де сердитее; и говорил ему: ежели б де в моей воли было, я б желал, чтоб цесаревну Анну Петровну государыня изволила зделать наследницею, а Иван Иванович сказал, то б де не худо было, и я б де желал, ежели б государыне не было б противно. Також помнитца ему, что Иван Иванович хотел говорить о вышеписанном … же и с адмиралом.

Также у него были разговоры раза два, три или четыре с Александром Антоновичем Нарышкиным о сватовстве великого князя, и он Нарышкин сказывал ему: я де о том говорил раза три и четыре его королевскому высочеству и государыне цесаревне, чтоб донесть Ея величеству <…> дабы до того не допустить чтоб не … светлейший князь; и он ему Нарышкину сказал, чтоб чаще говорил королевскому высочеству, и он ему сказал: я де и так часто говорю; также помнитца ему, что Нарышкин хотел о том же говорить Федору Матвеевичу.

О том же деле, а именно о сватанье, знает князь Иван Долгорукий, и говорил ему Антону неоднократно, чтоб до того сватовства не допустить, понеже светлейший князь силен, а потом и больше усилитца; я де говорил его королевскому высочеству и государыне цесаревне и еще буду говорить, чтоб Ея величеству донесть <…> и сам де я его высочеству буду говорить, чтоб Ея величеству, и государыня цесаревна изволили говорить фелтмаршалку графу Сопеге, чтоб он о том же деле сам или через сына своего донес Ея Императорскому величеству.

На Святой неделе или после ездил он в одной коляске с Алексеем Васильевичем Макаровым к графу Сопеге и говорил с ним о том сватанье, а не помнит он Антон, зачал он или Макаров; и говорил он Макаров: светлейший же князь и паче усилитца, и так де он на нас сердит, а потом паче сердит будет. Девиер.

По окончании вышеписанного допроса Антон Дивиер в догонку сказал:

<…> Когда на Литейном дворе лили мартиры, тогда был он у графа Сопеги, и Григорей Скорняков-Писарев, подошед к нему, говорил: говорил ли тебе Петр Андреевич Толстой — надобно де того не проронить, и государыне донесть, и он ему на то сказал: когда де время будет, тогда доложить Ея величеству; и сказал ему — поди от меня прочь.

Помнитца ему, что … того дня как государыня больна была, изволил ему говорить королевское высочество: светлейший де князь на свою пользу что-нибудь зделает; а ежели, от чего Боже сохрани, государыни не станет, сожелею де того, что при себе ничего не изволила зделать, а не худо было б для всякого случая что-нибудь теперь изволила зделать.