Камикадзе. "Божественный ветер" в истории Японии - Александр Спеваковский Страница 60

^{Фотография из американской газеты военного времени}

В первые часы войны Япония приобрела новых героев-богов. В качестве.mix божеств выступили офицеры-подводники императорского ВМФ. Атаку на Пёрл-Харбор, проводившуюся с воздуха, поддерживали пять сверхмалых подводных лодок, доставленных к месту операции дозорными подлодками типа «И». Это был по существу первый эксперимент самоубийственной тактики в начавшейся войне на Тихом океане. Лодки должны были атаковать неприятеля одновременно с налетом на гавань с воздуха. Экипажи миниатюрных подводных средств заранее обрекались на гибель, так как без посторонней помощи подняться на поверхность воды они практически не могли. Перед атакой и во время нее четыре подлодки-малютки были уничтожены американцами, не причинив им никакого ущерба, и восемь японских офицеров погибли. Одному из девяти военных японских моряков сразу же приобщиться к категории божеств не удалось. Подводная лодка младшего лейтенанта Сасаки (по другой версии лейтенанта Сакамаки Кадзуо) застряла на подводных камнях, и он стал первым пленным офицером императорского флота в тихоокеанской войне. Положение осложнилось еще и тем, что Сасаки не смог сделать себе харакири, так как был тяжело ранен (по японским данным, все девять человек — капитан 2-го ранга, два капитана 3-го ранга, капитан-лейтенант, два младших лейтенанта службы специального назначения и три мичмана — погибли в один день — 8 декабря 1941 года).

Существенные потери американцев при налете на Пёрл-Харбор и успех атаки на американскую базу вызвали своего рода опьянение победой, взрыв радости у военных и одурманенного народа, восхваление героев и подъем японского национализма и шовинизма, подобно тому, как это было во время русско-японской войны. Японцы в очередной раз, менее чем за половину века, уверились в непобедимости императорской армии, флота и японского оружия, что способствовало дальнейшей мобилизации духовных и материальных возможностей нации «во имя окончательной победы над высокомерным врагом».

Бывший посол США в Японии Дж К. Грю, характеризуя события 7 декабря 1941 года, отмечал, что «японский дух» (ямато дамасий) после успешной атаки на военно-морскую базу Америки станет очень сильным и опасным. «Японский народ и каждый индивидуум в отдельности, как часть массы, воодушевленные победой, с радостью пойдут на самопожертвование ради императора, как этому учили японцев в школе. Война уже идет, надо бороться. Если мы, американцы, проиграем, то будем рабами. И другие народы мира будут в положении рабов». Такие высказывания американского посла соответствуют действительности. Японцы радуются каждой, даже маленькой, победе. Любой успех сразу увеличивает их силу в несколько раз.

События на Гавайях действительно вскружили голову японцам, удвоили силы нации и воодушевили солдат и матросов на новые подвиги во славу империи, японской армии и флота. Милитаристская пропаганда добилась своего. Народ, зараженный энтузиазмом войны, в сочетании с особенностью в достижении цели всегда упорно идти до конца, было легко организовать для продолжения военных авантюр.

Однако относительно этой победы были и другие мнения. Один пленный японский пилот заявил, что атака на Пёрл-Харбор являлась «моральной ошибкой» вооруженных сил Японии, так как противоречила кодексу бусидо.

В соответствии с самурайским моральным кодексом, нападать на раненого или ничего не подозревающего врага — позор. В эпоху средневековья самураю всегда давалось время для подготовки к поединку. Противника предупреждали о схватке знаком или выкриком, называя при этом свое имя, спящего будили. Но японское средневековье давало и массу примеров вероломства, измены и нарушения кодекса самурайской чести. Несмотря на то, что мораль самурая высоко ценилась в императорской армии и флоте, военачальники новых вооруженных сил на протяжении нескольких десятилетий их существования никогда не брезговали фактором внезапности при проведении боевых действий и не смущались от того, что это приводит к противоречию с традиционной воинской этикой.

Победа японского оружия на Гавайских островах в декабре 1941 года была лишь началом войны на Тихом океане. Американцам повезло в том, что на Гавайях в момент нападения японцев на Пёрл-Харбор не было ни одного из базировавшихся там авианосцев. Успех атаки был ошеломляющим, но не полным. Военная мощь США была подорвана, но не сломлена.

Начальные этапы тихоокеанской войны, проводившиеся под лозунгами «Восемь углов под одной крышей» и «Япония — страна богов», выражали идеологические принципы государственного Синто. Опять синтоистские идеологи внушали народу идеи о помощи Японии ее национальных богов и об исполнении предвидения великого Дзимму, пророчившего в древности объединение мира под японской властью. От служителей Синто не отставали пропагандисты национализма и шовинизма, вещавшие о превосходстве японской нации, стараясь всячески поднять боевой дух японцев с целью достижения новых побед.

В первые месяцы войны удача сопутствовала японцам, и преимущество всецело было на их стороне вследствие внезапности нападения и быстроты последующих действий. В распоряжении Японии был хороший военно-морской флот с обученными военными моряками, с большим числом кораблей различных типов. В сочетании с умением сосредоточить силы на нужных отдельных участках наступления, и потерей США и их союзниками своей военной мощи на Тихом океане, японцам во всех начальных боевых кампаниях удавалось достичь успеха. Это было возможно при наличии в Японии главной ударной силы — авианосцев, в то время самых совершенных и современных в мире (авианосцы «Дзуйкаку» и «Сёкаку» вступили в строй в 1941 году). По числу авианосцев Япония в начале войны превосходила Америку на тихоокеанском театре военных действий. Она имела 10 авианосных кораблей с 575 самолетами на них против трех у Соединенных Штатов, располагавших 220 самолетами. Авианосные соединения, являющиеся самым эффективным оружием на море, существенно расширяли поле деятельности императорского флота в открытом море и значительно увеличивали дальность действия морской авиации при ее операциях. Первоклассными в первой половине войны были и японские самолеты, выпускавшиеся компаниями «Мицубиси», «Накадзима», «Кавасаки» и «Каваниси». На флоте наибольшее распространение получили самолеты 96-й модели (1936 года выпуска), модель «Дзэро» (1940 года), а впоследствии бомбардировщик G4M фирмы Мицубиси. В армии чаще других использовались машины 97-й модели (1937 года) и «Хаябуса» (1941 года) фирмы «Накадзима» и др.

Самым популярным из этих самолетов был истребитель «Дзэро» (Рэйсики кандзё сэнтоки — истребитель типа «Ноль» — «Рэй» или «Дзэро») авианосного базирования или сокращенно Дзэросэн, легкий и очень маневренный в круговом полете, со способностью резкого поворота. Эта машина получила символическое название Дзэро — Ноль — потому, что 1940-й год, когда она была выпущена, был годом 2600-летия с начала правления первого императора Японии Дзимму. Название было связано с нолями в этой дате. Модифицированные версии истребителя Дзэро с успехом использовалась в начале войны на Тихом океане. Наибольшее распространение получили модели А6М2, А6М3, а с осени 1943 года — А6М5. Дзэро, оснащенный мощными 20-миллиметровыми пушками и пулеметами, с большой скоростью и маневренностью, чрезвычайной для того времени дальностью полета, равной примерно 420 морским милям (более 800 километров) вплоть до 1942 года превосходил американские модели подобного класса. Дальность полета А6М2 21-й модели достигала 3502 километров, А6М3 32-й модели, снабженные дополнительными баками с горючим, летели па расстояние до 2378 километров, а А6М5 52-й модели — на 1920 километров. 11очти во всех воздушных боях в начале войны с участием «Дзэро» победы доставшись японцам. Лишь в 1942 году американцы создали самолеты Р-38, F4U, F6F и Р-51, не уступающие «Дзэро».