Рубикон. Триумф и трагедия Римской Республики - Том Холланд Страница 60

Для всех грандов — а в особенности Лукулла — оправдание Клодия явилось тяжелым ударом. А для Цицерона оно превратилось в катастрофу. Не имея ресурсов Катула или Гортензия, он оказался перед лицом врага, искушать которого опасался даже сам Цезарь. Он отнюдь не помог себе тем, что в последовавшие за судом несколько недель неоднократно нападал на Клодия в Сенате с непродуманными остротами. И то, что первоначально представляло собой обыкновенную для многих римских знакомств простую неприязнь, стало быстро превращаться в настоящую кровную вражду. Конечно, Клодий не мог сравниться с Цицероном умом и колкостью языка, однако в постановке своих вендетт — как выяснилось достаточно скоро, — равных ему найти было нельзя.

Для самого Цицерона личная катастрофа, как всегда, являлась кризисом всего Рима, хотя в других случаях ему приходилось признавать, что свирепость политической жизни является показателем ее свободы. Удача приходила и уходила; союзы скреплялись и распадались. Таковы были ритмы свободной Республики. И тот факт, что позолота быстро сходила с его консульства, расстраивал Цицерона, вселяя при этом тихое удовлетворение в души его коллег. Достижения в Риме приветствовали, однако избытка величия опасались. Совместно властвовать могли многие — одному человеку высшая власть не была разрешена. Один только Сулла покусился на нее — и то ненадолго.

И разве существовали причины предполагать, что такое положение может перемениться?

Римский аристократ всегда ощущал на себе взор усопших предков. Здесь облаченный в тогу почтенный муж держит в руках два тяжелых бюста — часто их считают бюстами предков, хотя в этом нельзя быть уверенным. Голова скульптуры первоначально принадлежала другому изваянию. Начало I века до Р.Х.

Колесничие, состязающиеся на курсусе

Гладиаторы, сражающиеся на арене в Помпее, в то время как зрители ссорятся вне арены. Фреска восходит к I веку; спустя столетие после восстания Спартака гладиаторские бои оставались в Кампанье доходным делом

Челка и ухмылка власти: Помпей Великий

Легионеры со щитами и в панцирях (в центре). Деталь так называемого алтаря Домиция Агенобарба, I век до Р.Х., иллюстрирующая, вероятно, увольнение солдат со службы. Поселиться после срока службы «вместе с детьми и женой на плодородной земле» было мечтой каждого легионера

Вернувшись с Востока в 66 г. до Р.Х., Лукулл наполнил свои выходившие к Марсовым полям сады трофеями империи. Развлекательные парки сделались одним из наиболее ценимых атрибутов величия. Настоящая фреска находится на вилле Августа в Прима Порта возле Рима

Рыба в качестве провианта и домашней зверушки была большой страстью римлян. Сады и «рыболюбие» принесли Лукуллу скандальную славу из-за связанных с ними, доведенных до крайности прихотей

Римские сверхбогачи всегда считали виллу на неаполитанском побережье обязательной принадлежностью своего положения; такое поместье оставалось предметом вожделения для тех, кто не мог позволить его себе. Выдвинутые далеко в море и, так сказать, «теснящие рыбу» молы сочетались здесь с искусственными ландшафтами на берегу, фантастическим образом соединявшими в себе сады, тоннели и насыпные холмы

«Пусть оружие добавит ранга мирной тоге». Цицерон никогда не забывал напомнить о том, что в 63 г. до Р.Х. своей победой над заговором Каталины он спас Республику

«Шоу» в Сенате: Цицерон разоблачает Катилину. Фреска Чезаре Маккари, написанная в 1888 г., располагается в здании современного итальянского Сената

Храм Кастора на Форуме. В 58 г. до Р.Х. — году своего нашумевшего трибуната — Клодий разрушил его ступени, превратив в штаб-квартиру полувоенного формирования

Тот факт, что женщины должны были собираться для совершения таинственных религиозных обрядов, римляне воспринимали с беспредельным любопытством. На представленной здесь фреске из Виллы Мистерий (Помпеи) ощущение священнодействия явным образом сочетается с эротикой — намекая тем самым на то, что вдохновило Клодия в 62 г. до Р.Х. на осквернение таинств Благой Богини

Погребальный бюст, традиционно считающийся изображением Катона. В 59 г. до Р.Х. — году консульства Цезаря — Катон являлся главой сопротивления триумвирату Цезаря, Помпея и Красса

Умирающий галл.

Исполненная более чем в человеческий рост скульптура символизирует галльскую угрозу, которая, начиная с IV столетия до Р.Х., постоянно бросала тень на Республику. В последовавший за консульством год Цезарь не имел лучшего выбора, чем нанесение превентивного удара по северным варварам