Библейский Израиль. История двух народов - Игорь Липовский Страница 6

Таким образом, Аврам и его семья являли собой кочевых западных семитов — хабиру. В Библии говорится лишь о семье Аврама, однако из эпизода освобождения его племянника Лота становится ясно, что патриарх вел за собой как минимум целое племя. «И когда услышал Аврам, что родственник его взят в плен, выстроил он людей своих, рожденных в доме его, триста восемнадцать человек, и погнался до Дана. Ночью он бросился на них сам и рабы его; и бил их, и преследовал до Ховы, что к северу от Дамаска. И возвратил все имущество, возвратил и родственника своего, Лота, с имуществом его, а также женщин и народ» (Быт. 14:14–16). Чтобы выставить 318 воинов семья Аврама должна была насчитывать не менее 6–7 тысяч человек, а это уже даже не клан, а крупное по тем временам племя. Учитывая, что по оценкам археологов все население тогдашней Палестины не превышало 150 тысяч человек ^[2], племя Аврама представляло не столь уж малую силу, и это несмотря на то что накануне этих событий часть людей ушла вместе с Лотом на восток. Чтобы преследовать врага от нынешнего Мертвого моря до Дамаска, нужно было иметь не только много людей, но и хорошо обученных и опытных воинов. Из библейского повествования следует, что с Аврамом заключили союз местные амореи: Анер, Эшколь и Мамрэ. Как правило, между семьями союзнические договоры не заключаются и, видимо, речь идет о союзе местных аморейских правителей с Аврамом как с главой одного из племен хабиру. Хотя к цифрам, приведенным в ранних текстах Библии, следует относиться с крайней осторожностью, факт говорит сам за себя: Аврам вместе с союзниками сумел разгромить целую коалицию царьков южной Сирии, вторгнувшихся в Ханаан. Это свидетельствует о том, что за «семьей» Аврама в действительности скрывается кочевое племя или племена, союза с которыми ищут многие правители южной Палестины.

Уже в самом начале библейского повествования о пребывании Аврама на земле Ханаан мы сталкиваемся с новым фактом, подтверждающим предположение, что «семья Аврама» представляет собой даже не племя, а группу племен. «И у Лота, который ходил с Аврамом, также был мелкий и крупный скот и шатры. И недоставало им земли для совместного жительства, ибо имущество их было так велико, что они не могли жить вместе. И был спор между пастухами стад Аврама и пастухами стад Лота… И сказал Аврам Лоту: да не будет раздора между мною и тобою, и между пастухами моими и пастухами твоими, ибо мы родственники. Не вся ли земля пред тобою? Отделись же от меня: если ты налево, то я направо; а если ты направо, то я налево… И избрал себе Лот всю окрестность Иордана; и двинулся Лот к востоку. И отделились они друг от друга. Аврам стал жить на земле Ханаанской; а Лот стал жить в городах окрестности Иордана и раскинул шатры до Содома» (Быт. 13:5–9, 11–12). Одно только описание мест расселения Лота, а это район, растянувшийся более чем на сотню километров, говорит о том, что мы имеем дело не с семьями, а с племенами. Отделение Лота от Аврама представляет собой только первое разделение между многочисленными племенами кочевых амореев, пришедших в южный Ханаан. Те, кто свернул вместе с Лотом на восток, стали в дальнейшем именоваться «суту» или «сутии». Существует предположение, что этноним «суту» возник от имени Сутум — библейского Шета (сына первочеловека Адама), который считался предком всех западносемитских кочевых племен от Ханаана до Месопотамии ^[3]. Нельзя исключить, что имя «хабиру» прикрепилось к древним евреям позднее, уже в Ханаане, а до прихода туда они, находясь в Месопотамии, были известны как те же «суту». Как бы то ни было, но тех, кто остался с Аврамом к западу от реки Иордан, стали называть «хабиру», а ушедших на восток от Иордана — «суту», хотя во времена Аврама между первыми и вторыми не было почти никакой разницы. Впрочем, хабиру уже тогда больше тянулись к оседлому населению, в то время как суту сохраняли чисто кочевой образ жизни. Египтяне хорошо знали кочевников суту и называли их по-своему — «шасу». Впоследствии заиорданские суту пережили новые разделения, и часть из них положила начало таким народам, как моавитяне и аммонитяне.

Аврам был не только вождем группы племен хабиру, но и их первосвященником. Придя в Ханаан, он строит жертвенники и совершает богослужения в Элон Морэ под Шхемом (Сихемом), в Бейт-Эле и в Элоней Мамрэ при Хевроне. «Ты среди нас вождь Всесильного», — говорят ему хетты Хеврона (Быт. 23:6). Такое сочетание верховной власти и жреческих функций было достаточно распространено в те времена в Ханаане. Библия повествует о Малки-Цедэке (Мелхиседеке), царе города Шалема (Иерусалима), который одновременно был и священником Бога Всевышнего (Быт. 14:18). Ничего удивительного, что именно Аврам стал инициатором принятия нового религиозного культа внутри своей семьи и племени. В районе Хеврона, в племенном святилище Элоней Мамрэ, произошло заключение знаменитого союза между Аврамом и Господом. «Я — Бог Всемогущий, ходи передо Мною и будь непорочен… И не будешь ты больше называться Аврамом, но будет тебе имя: Авраам, ибо Я сделаю тебя отцом множества народов… И заключу Я союз Мой между Мною и тобою и потомками твоими после тебя во всех поколениях их, вечный союз… И дам тебе и потомкам твоим после тебя землю, по которой ты странствуешь, всю страну Ханаан, во владение вечное; и буду им Богом… Да будет у вас обрезан весь мужеский пол… И будет это знаком союза между Мною и между вами… Сарай, жену твою, не называй ее именем Сарай, но да будет имя ей: Сарра… И сына дам тебе от нее; …и цари народов произойдут от нее» (Быт. 17:1, 4–5, 7–8, 10–11, 15–16). Перемена имен и обряд обрезания свидетельствовали не просто о религиозной реформе уже существовавшего культа, а о принятии новой веры и о союзе с новым богом. Там, в Элоней Мамрэ, произошла настоящая революция в религиозных верованиях Авраама и его племени. Авраам уже отказывается от старых богов, которым он и его племя поклонялись как на родине в Харане, так и в Уре. Новая родина дала и нового бога. Вероятнее всего, им стал верховный ханаанский бог Эль. Не исключено, что это был культ Всевышнего Бога (Эль Эльон), владыки неба и земли, который господствовал в соседнем городе Шалем, и царь-первосвященник которого, Малки-Цедэк, являлся союзником Авраама. Интересно сравнить, как каждый из них называет своего Бога. Малки-Цедэк: «Благословен Аврам Богом Всевышним, Владыкой неба и земли». А вот как Авраам, обращаясь к царю Сдома (Содома), именует своего Бога: «Поднимаю руки мои к Богу, Богу Всевышнему, Владыке неба и земли» (Быт. 14:19, 22). Сходство в характеристиках бога поразительное. Надо полагать, что эта близость не ограничивалась одними лишь внешними признаками, но касалась и сущности самого религиозного культа. Новая религия, видимо, уже тогда включала в себя элементы стихийного монотеизма и стала тем фундаментом, на котором Моисей в дальнейшем выстроил свою монотеистическую веру. Сегодня нам очень трудно воссоздать прообраз того культа, который исповедовал Авраам, так как все события этого периода были записаны лишь тысячу лет спустя, а еще позднее подверглись серьезной редакции составителями Пятикнижия. Естественно, что редакторы Ветхого Завета постарались придать новой религии Авраама строго монотеистические черты, характерные для существенно более позднего времени, и создать видимость полной последовательности и преемственности от Авраама до Моисея.