Мария Антуанетта - Елена Морозова Страница 6

Вечером в Компьенском замке в домашней обстановке состоялось знакомство Марии Антуанетты с королевской семьей. Тон задавал Людовик XV. Став королем, как и его прадед Людовик XIV, в пятилетнем возрасте, он сначала находился под опекой регента Филиппа Орлеанского, а затем бремя управления государством взял на себя первый министр кардинал Флери. Когда Флери умер, Людовик решил править самостоятельно, но быстро понял, что не имеет к этому занятию ни малейшей склонности. Попав под влияние женщин, он помимо официальных фавориток завел себе целый гарем, разместившийся в павильоне под названием Олений парк, куда поставляли молоденьких простушек для утоления его моментальных любовных аппетитов.

Царствование Людовика XV пришлось на галантный век, поставивший в центр мироздания женщину, и король вовсю пользовался этим подарком судьбы. Правление Людовика XV? Это правление мадам де При, мадам де Майи, мадам Помпадур, мадам Дюбарри… В отличие от образованной поклонницы изящных искусств Помпадур, нынешняя фаворитка, мадам Дюбарри, политикой не интересовалась, к антиавстрийской «партии святош» примкнула ради укрепления собственных позиций при дворе, иностранных послов принимала, дабы польстить своему самолюбию. Эгоистичный Людовик XV почитал исконным правом монарха делать все, что он пожелает, и искренне считал, что нет ничего выше монаршей воли. В этом его полностью поддерживал внук Людовик, утверждая, что «основание всякого рода власти покоится только на личности короля». Полагая себя некомпетентным в делах государственных, Людовик XV не препятствовал своим министрам править. Ни новые веяния, ни приобретавшая все больше сторонников философия Просвещения на его взгляды никак не повлияли. Прозванный в молодости Любимым, к старости он станет ненавистен народу и нелюбим придворными, и, когда скончается (по одной из версий, от сифилиса), подданные будут провожать его гроб улюлюканьем и непристойными шуточками.

Вторую скрипку после Людовика XV пытались играть его незамужние дочери — старые девы, лицемерки и интриганки. «Мадам тетки» или «королевские тетки». В детстве сестер называли «Мадам Первая», «Мадам Вторая», «Мадам Третья», «Мадам Четвертая»; когда они выросли, Людовик XV наделил их колючими прозвищами: старшая, Аделаида, прозывалась «тряпкой», пухленькая Виктория — «свиноматкой», София — «гусеницей», а набожная Луиза — «ветошью». Кружок теток возглавляла любимая и наиболее энергичная дочь Людовика XV Мадам Аделаида, обладательница мужеподобного голоса и мужеподобной же фигуры, чья вспыхнувшая, словно звезда в тумане, красота столь стремительно увяла, что ее мало кто успел заметить. Зато настойчивость и упорство ее были известны всем: когда воспитывать девочек при дворе стало дорого и было решено на время отправить их в аббатство Фонтевро, она одна сумела уговорить отца оставить ее в Версале. Не балуя дочерей посещениями, король тем не менее чаще заходил к Аделаиде. Тогда сестры провели в покои друг друга звонки, и, когда Людовик являлся к Аделаиде, она, дернув за веревочку, извещала об этом Викторию, та — Софию, а та — Луизу. Впрочем, Луиза — возможно, еще в Фонтевро — почувствовала влечение к монастырской жизни и в 1770 году удалилась в обитель Сен-Дени. Считая себя хранительницами этикета и хорошего тона, королевские дочери дружно ненавидели отцовских фавориток, противились франко-австрийскому альянсу и невзлюбили Марию Антуанетту: во-первых, за то, что она «австриячка», а во-вторых, за то, что брак ее был делом рук ненавистного им Шуазеля.

Дофине представили принцев крови: Конде, Конти, герцога Орлеанского и его сына Луи Филиппа Жозефа, носившего в то время титул герцога Шартрского (Орлеанским он станет в 1785 году после смерти отца). Сказочно богатый благодаря женитьбе на дочери герцога де Пантьевр, потомка признанного бастарда Людовика XIV, то есть принца королевской крови, этот повеса и щеголь станет настоящим злым гением Марии Антуанетты, всегда считавшей его интриганом и лицемером. Стоя первым в династической очереди наследников, он внесет весомый вклад в поток клеветы, который через несколько лет обрушится на королеву. Многие памфлеты, направленные против Марии Антуанетты, будут сочиняться и печататься на деньги Шартра. Возглавляя ложу Великого Востока и поддерживая философов, он создал себе репутацию вольнодумца.

Утром 15 мая королевская семья и двор отправились в Версаль. Дорога долгая, тем более что толпы восторженных французов выстраивались на пути следования кортежа, чтобы увидеть дофину. «Французы редко видят своего короля. Показывая мне, как они любят короля, которого я считаю своим вторым отцом, они тем самым выражают доброе отношение ко мне», — тактично высказалась Мария Антуанетта. В тот майский день кортеж до Версаля не доехал, пришлось остановиться в Булонском лесу, в замке Ла Мюэт. Там Марии Антуанетте представили братьев дофина: болезненно толстого Луи Станисласа Ксавье, графа Прованского, и стройного красавца Шарля Филиппа, графа д'Артуа. Прованс, образованный, начитанный и наиболее способный к политике, отличался коварством и тщеславием. Наставник «детей Франции» герцог де ла Вогийон прозвал его «плутом». Говорят, Прованс был тайно влюблен в Марию Антуанетту, а когда понял, что ничего не добьется, стал мстить, распуская порочащие ее честь слухи и оплачивая сочинителей скабрёзных куплетов и памфлетов. Артуа, обворожительный юнец, остроумный франт, легкомысленный и беззаботный, прозванный Вогийоном «сорванцом», сразу пришелся дофине по душе: она почувствовала сходство их характеров. Впоследствии их станут часто видеть вместе: они будут резвиться в Версальском парке, играть в спектаклях, ездить на прогулки и, надев маски, посещать балы в Парижской опере. Столь близкое общение не пройдет незамеченным, и поползет слух, что отношения Марии Антуанетты с Артуа более чем дружеские. А вскоре, подкрепляя сей слух, в книжных лавках из-под полы станут продавать грубый и непристойный памфлет «Любовь Шарло и Туанетты».

Вечер 15 мая омрачила сильная гроза — с громом, молниями и проливным дождем. Зато утром выглянуло солнце, и в его золотистых лучах Мария Антуанетта впервые увидела знаменитый дворец, которому отныне суждено стать ее домом и миром. Нарядное строение не оставило юную дофину равнодушной, и она без умолку выражала свои восторги сопровождавшим ее придворным дамам. С чем она могла сравнить версальское великолепие? Только с Шёнбрунном, однако при сравнении любимый дворец показался ей маленьким деревенским домиком. Несмотря на множество неудобств (отсутствие элементарных туалетных комнат, плохо обустроенные камины, отчего зимой все его обитатели, включая короля, мерзли; множество переходов и закоулков, где легко заблудиться), роскошное убранство большого Версальского дворца по-прежнему поражало всех, кому довелось в него ступить.

Приготовления к венчанию проходили в бывших апартаментах Марии Лещинской, показавшихся дофине огромными и ослепительно красивыми. А когда ей принесли великолепное свадебное платье и вручили драгоценности, среди которых было и роскошное жемчужное ожерелье, завещанное ее дальней габсбургской родственницей Анной Австрийской супругам французских королей, она с трудом удержалась, чтобы не захлопать в ладоши и не запрыгать от радости как дитя. В сущности, она и была ребенком, добрым, любящим и привыкшим, что ее все любят. Поэтому, когда ей представили двух младших сестер Людовика: И-летнюю толстушку Клотильду и шестилетнюю Елизавету, находившихся под опекой мадам де Марсан, она тотчас прониклась к ним искренней симпатией. Но общество Клотильды будет радовать ее недолго: в 1775 году брат выдаст ее замуж за Карла Эммануила, герцога Савойского и будущего короля Сардинии и Пьемонта. А Елизавета, живая, умная, с независимым характером, станет ее спутницей в самые черные часы жизни. Обожая старшего брата, Елизавета не захочет покинуть его — ни ради брака с иностранным принцем, ни ради спасения собственной жизни. Во время революции она добровольно последует за королевской семьей и разделит ее трагическую участь.