Роми Шнайдер. История жизни и любви - Гарена Краснова Страница 6

Единственное, что есть здесь настоящего, — это его главная героиня. Её свежесть, непосредственность одерживают верх над стереотипностью сюжетных ходов и надуманностью ситуаций. При этом возникает вопрос: а можно ли назвать эту роль актёрской работой, ведь актриса делала на экране всё то, что привыкла делать во время своей летней жизни в Мариенгрунде, — скакала на горячем коне, ходила на охоту, рыбачила, дрессировала собак, хохотала громко и весело, потому что любила слушать эхо, которое повторяло её звонкий смех? Лишь в одном-единственном эпизоде Роми получает возможность показать своё актерское мастерство.

Придворные приходят поприветствовать Елизавету, она протягивает руку для поцелуя. И вдруг перед ней на колени опускается старая фрейлина, мы видим, как густая краска стыда заливает лицо молоденькой императрицы. Она спешит поднять женщину с колен и слышит грозный окрик эрцгерцогини Софи, возмущенной столь явным нарушением этикета. Сисси сжимается под гневным взором Софи и все же находит в себе силы распрямиться и вывести старую фрейлину из зала. «Единственная женщина, которая не будет целовать у тебя руку, — это моя мать», — с гневом выговаривает жене Франц-Иосиф, но Сисси уже овладела собой настолько, что готова вступить в схватку с придворными канонами.

Есть исторические персонажи, воспоминания о которых живут в народной памяти, к числу таких личностей принадлежала и Сисси — Елизавета Австрийская. Секрет успеха Эрнста Маришки, без всякого сомнения, заключался в том, что он нашел исполнительницу, чей облик точно соответствовал образу той идеализированной, народной Сисси — храброй девчушки, совершившей восхождение на трон и на высоте власти оставшейся простым, доступным человеком. Эту Сисси зрители боготворили, принимая за свою. Для них в первую очередь и трудился Эрнст Маришка, используя традиции шпанка, буколической живописи, питавшие немецкий кинематограф той поры.

Судя по описаниям современников и портретам, императрица Елизавета была высокой хрупкой женщиной с выразительными тёмными глазами и роскошными чёрными волосами. Невысокая, крепко сбитая и светлоглазая Роми не обладала явным портретным сходством со своей героиней, но, когда в 50-е годы в народном парке в Вене Елизавете Австрийской поставили памятник, статуе придали черты облика Роми Шнайдер — такое влияние оказал фильм Маришки на массовое сознание эпохи.

По числу посещений первая серия «Сисси» превзошла даже американский фильм «Унесённые ветром», на протяжении нескольких десятилетий считавшийся чемпионом мирового проката. Оценочной комиссией в Висбадене «Сисси» была присвоена категория «особо ценный фильм». Он рекомендовался для просмотра в школах в качестве пособия по новейшей истории. На его премьеру была приглашена группа особо отличившихся учениц гимназий. Вся Вена, а потом и города ФРГ были оклеены плакатами: «Завтра вам предстоит влюбиться в Роми Шнайдер».

Публика жаждала продолжения истории славной Сисси, съёмочная группа готовилась к работе, однако исполнительница главной роли вовсе не испытывала восторга от предстоящих съемок. Но в годы своей кинематографической юности она не принадлежала себе. Это для зрителей существовала симпатичная актриса Роми Шнайдер, а на самом деле за её спиной действовало целое коммерческое предприятие, которое планировало, считало, выгодно помещало дивиденды, заработанные на обаянии девушки. Её мать читала сценарии, договаривалась с режиссёрами, подбирала партнёров. Дэди Блацхайм оговаривал ставки гонораров, подписывал контракты, пускал деньги в оборот, назначал приёмной дочери сумму карманных денег. Он был на редкость удачливым предпринимателем, сумев создать за первое послевоенное десятилетие целую коммерческую сеть, в которую вошли двенадцать ресторанов, три отеля, несколько варьете и кабачков для артистической интеллигенции. К тому же Блацхайм издавал собственную газету, тираж которой увеличился почти вдвое после того, как он стал публиковать сведения из жизни приёмной дочери. Её слава способствовала процветанию его бизнеса. Словом, судьбой Роми Шнайдер в те годы распоряжались взрослые, она же только следовала их советам. За её спиной было решено снимать очередную серию и, впервые в жизни, Роми приготовилась к бунту. Вначале ей нравилось играть эту роль. Но одно обстоятельство омрачало взаимоотношения с героиней — шестикилограммовый парик, который водружался на голову при каждой парадной сцене. Сетованиями по этому поводу пестрит дневник Роми: «Мне приходится терпеть ужасные неудобства. Так как у Сисси в юности была длинная чёрная коса, то я должна носить парик. Ужасное чувство. Если так будет продолжаться, я сверну себе шею», — сокрушалась актриса. И она решила действовать самостоятельно, вопреки воле родителей. Набравшись мужества, Роми позвонила директору кинофирмы «Херцог-фильм» Херберту Тишендорфу и поведала об испытываемых муках, о ненавистном парике. Как она рассказывала потом журналистам, Тишендорф онемел от возмущения. Из-за какого-то парика ему предлагали отменить съёмки уже полностью подготовленного фильма! Съёмки отменить не удалось, зато Роми было дано обещание в ближайшем будущем запустить картину «Робинзон не должен умереть», в которой ей предстояло играть не королеву, не принцессу и не императрицу, а простую девушку с лондонской окраины.

Начинающая актриса обладала не только талантом и обаянием, но и сильными волевыми качествами, и это помогло ей обрести славу в мировом кино.

Интуиция и кинематографический опыт подсказывали Маришке, что на тех милых несуразностях, которыми изобиловал фильм «Сисси», действие не построишь. Всё-таки его героиня вступила в сферу большой политики, где решались судьбы государств и целых народов, и она должна была вести себя иначе. Впрочем, и во второй серии Маришка не удержался от соблазна порадовать зрителей демонстрацией простоты нравов своей героини. Вот она рядом с Францем-Иосифом хлебает луковый суп в придорожном трактире, а вот с энтузиазмом чистит башмаки своего сиятельного супруга. Но подобных сцен во второй серии, получившей название «Сисси, молодая императрица», куда меньше, чем в первой. Маришка попытался создать видимость конфликта. Поскольку Франц-Иосиф женился вопреки воле матери, эрцгерцогиня Софи не сводит с молодой императрицы пристального взгляда. Тайком она выкрадывает дневник невестки и — о боже! — узнаёт, что та пишет стихи. Она спешит поделиться «ужасным» открытием с сыном, но Франц-Иосиф отказывается читать дневник жены и даже пеняет матери на неэтичность её поступка. Естественно, это лишь усиливает неприязнь эрцгерцогини Софи к невестке, и она ждёт повода, чтобы отомстить ей. И вот на свет появляется ребёнок Елизаветы и Франца-Иосифа — принцесса Гизела. Радости Сисси нет конца, ведь она одинока во дворце и надеется, что забота о ребёнке придаст смысл её существованию, но эрцгерцогиня Софи наносит решительный удар. Она отбирает Гизелу у молодой матери, чтобы воспитать её в строгих правилах этикета.

И тогда Сисси решается на бунт — она покидает императорский дворец и возвращается в родительский дом. Забросив государственные дела, Франц-Иосиф спешит в Баварию.

Примирение супругов даёт режиссеру возможность еще раз умилить зрителей зрелищем великой любви. Взявшись за руки, Франц и Сисси бродят по горам. Неосторожное движение — и Франц чуть не падает в пропасть. Сисси лишается чувств. Да, жизнь во дворце наложила свой отпечаток на характер и облик бесстрашной баварки. Она не ходит, а шествует по дворцу, облачённая в изысканные наряды, спокойно протягивает руку для поцелуев и снисходительно взирает на согбенные спины своих придворных.