Война буров с Англией - Христиан Рудольф Девет Страница 6

Отступившие англичане, конечно, соединились с теми, которые стояли у Ледисмита. Теперь мы могли каждую минуту ожидать, что еще до прихода к нам трансваальцев, находившихся, вероятно, еще только в Дунде или где-либо около этого места, англичане нападут на нас соединенными силами.

Так и случилось.

На следующее утро, 24 октября, англичане выступили в 8 часов утра из Ледисмита и сражение началось на Моддерспрейте у Ритфонтейна. Это было первое сражение буров Оранжевой республики. До него была только небольшая стычка 18 октября между гаррисмитцами и карабинерами у Бестерстационе, где погиб Джонсон (Jonson), гаррисмитский бюргер — наша первая жертва в войне за свободу.

Мы заняли растянутую позицию на холмах (kopjes) ^[17] к западу от железной дороги между Ледисмитом и Дунде, расположенных большим полукругом. Нашу единственную пушку мы поставили на западном фланге, на высоком холме. Нас всех было не более 1000 человек; другие остались арьергардом в Бестерстационе.

Англичане выступили против нас с тремя батареями, которые они разместили совсем позади войска, и открыли на расстоянии приблизительно 4000 метров оглушительный артиллерийский огонь. Мы выстрелили из пушки несколько раз, но вслед за тем убрали ее с позиции и во время всего сражения действовали одними ружьями.

Англичане сразу стали применять свою тактику обхода, но тем не менее им не удалось в этот раз обойти нас. Мы вовремя успели заметить их намерение разъединить нас, чтобы не дать нам возможности сосредоточиться.

В это время придвинулись те из них, которые должны были начать нападение. Они легко могли это сделать, прячась в небольших ущельях или пользуясь другой защитой, не подвергая себя опасности, несмотря на то что были уже близко от нас. Но зато всюду, где они появлялись, мы открывали против них такой ужасный, непрерывный огонь, что ближе чем на 200 шагов, они нигде не могли подойти к нам. Наиболее жарко пришлось комманданту Нелю с кронштадтскими бурами.

Восточнее, там, где был я, нам досталось не так сильно. Тем не менее нужно сказать правду: все бюргеры, где бы они ни находились, сражались одинаково храбро. Каждый держался крепко раз занятой позиции, и, несмотря на непрерывно падавших убитых и раненых, ни один не уступал в храбрости и мужестве другому.

Мы продолжали обстреливать англичан приблизительно до трех часов пополудни. Тогда только наконец неприятель понял, что не может вышибить нас из позиции, и повернул обратно к Ледисмиту.

Спустя некоторое время мы могли отправиться на место сражения. Убитых и раненых было немного, так как еще во время сражения англичане унесли своих. Об этом узнали мы от товарищей, которые видели с верхушек холмов, как неприятель это делал.

У нас было 11 убитых и 21 раненый, из которых потом еще двое умерло.

Эта утрата была для нас очень тяжела, но она не повлияла ни на кого из нас — ни на бюргера, ни на офицера — ослабляющим образом.

Как раз при начале сражения появился А. П. Кронье. Он был назначен фехтгенералом самим президентом и перенял начальство от заместителя — Вилие. Он очень храбро и хорошо держал себя во все время сражения, и я был с ним тогда совершенно согласен в том, что он признавал наши силы слишком слабыми для того, чтобы преследовать отступавших англичан.

Когда все кончилось и я мог оставить свой пост, я отправился пожать ему руку, как старому другу и сочлену по фольксраду.

Мне было очень приятно приветствовать его в качестве фехтгенерала, тем более еще что он был сыном храброго офицера, сражавшегося во время войны с базутами в 1865–1866 годах. Ему было 66 лет, возраст довольно преклонный для того, чтобы строго исполнять тяжелые, в физическом отношении, обязанности, возлагаемые на фехтгенерала.