Японский козырь Сталина. От Цусимы до Хиросимы - Анатолий Кошкин Страница 6

На китайскую делегацию правительством страны были возложены следующие задачи: 1. Возвращение Китаю Шаньдун а и ликвидация договоров 1915 г., заключенных с Японией на основе «21 требования». 2. Ликвидация всех особых прав и привилегий иностранных держав в Китае. Под этим понимались: а) ликвидация сфер влияния; б) вывод с территории Китая иностранных военных и полицейских частей; в) ликвидация почтовых учреждений и радиостанций иностранных держав в Китае; г) отказ от консульской юрисдикции; д) возвращение Китаю «арендованных» территорий и сеттльментов; е) предоставление Китаю таможенной самостоятельности. 3. Ликвидация всех политических и экономических прав Германии и Австро-Венгрии в Китае {25}.

Так как удовлетворение этих требований прямо затрагивало интересы западных держав, они отказались рассматривать их. Клемансо заявил: «Мы сочувствуем этим пожеланиям Китая, но этот вопрос (о ликвидации неравноправных договоров. — А.К.) не имеет отношения к вопросу о прошедшей войне, поэтому он не будет обсуждаться на конференции» {26}. Главной целью Токио на конференции было официальное признание в мирном договоре передачи Японии прав на арендованную Германией часть провинции Шаньдун и германские островные владения в Тихом океане, расположенные к северу от экватора. При этом японская делегация ссылалась на секретные соглашения 1916 и 1917 гг., в которых Великобританией, Францией и Россией признавались права Японии на эти территории, а также то, что эти японские требования признало китайское правительство Дуань Цижуя. Основываясь на этих соглашениях, японское правительство дало указание своей делегации в Париже не подписывать мирный договор без удовлетворения японских территориальных требований {27}.

Для того чтобы подкрепить свои позиции, Япония предприняла маневр, предложив внести в устав проектировавшейся Лиги Наций пункт о полном равноправии во всех государствах иностранцев, являющихся подданными государств — членов Лиги Наций независимо от их расы или национальности. Тем самым она стремилась добиться отмены существовавших в США и британских доминионах ограничений в отношении «желтой» иммиграции. Зная, что США и Великобритания не желали включать это невыгодное для них положение в устав Лиги Наций, японцы были готовы снять его в обмен на благоприятное для них решение о «германском наследстве» в Азиатско-Тихоокеанском регионе {28}.

Китайская делегация, рассчитывая на поддержку США, упорно пыталась добиться возвращения ей Шаньдуна. Однако из-за обструкции Японии сделать это было трудно. Китайские представители лишь один раз были допущены на заседание «Совета десяти». Не помогли ни красноречие блестяще владевшего английским языком Веллингтона Ку, ни ссылки на то, что Шаньдун являлся колыбелью китайской цивилизации, родиной Конфуция и Мэнцзы, ни заявления о том, что соглашения 1918 г. с японцами носили временный характер.

Японский делегат Н. Макино в категорической форме требовал юридического оформления в мирном договоре согласия Германии на передачу Шаньдуна Японии как завоеванной территории. При этом, следуя указаниям Токио, японская делегация угрожала в случае нежелания «Совета десяти» удовлетворить эти требования отказаться от вступления в Лигу Наций, повторяя демарш Италии, требовавшей на конференции передачи ей ранее принадлежавшей Австро-Венгрии территории Фиуме, которая отходила Югославии.

Если Великобритания и Франция соглашались на японские требования о передаче прав на Шаньдун, то президент США Вильсон считал, что эта провинция должна быть возвращена Китаю. Американцы не желали закрепления Японии в Китае, ибо это осложняло им осуществление собственного курса на преобладающую экономическую и политическую роль в этой стране. В середине апреля 1919 г. государственный секретарь США Лансинг выдвинул компромиссный вариант, предложив передать все права Германии в Шаньдуне США, Англии, Франции, Японии и Италии. Речь шла о коллективной опеке этой территории. Япония сразу же отвергла этот вариант, не желая ни с кем делить «завоеванные» китайские земли. Вильсон продолжал дипломатические маневры, стремясь все же не допускать безраздельного господства Японии в Шаньдуне, небезосновательно опасаясь, что Токио на этом не остановится и продолжит распространение японского влияния в Китае. Однако японцы твердо отстаивали свою позицию, зная, что Вильсон был весьма заинтересован в создании Лиги Наций и приобретении в этой международной организации руководящего положения. Сопровождаемый дипломатическим скандалом демонстративный отказ Японии войти в Лигу Наций мог серьезно нарушить эти планы американского президента.

Положение Вильсона осложнилось еще больше, когда госдепартамент США, усмотрев опасность «победы» Японии в шаньдунском вопросе, открыто выразил недовольство ходом парижских переговоров. Глава дальневосточного отдела госдепартамента У. Уильяме еще 16 января направил американской делегации письмо, в котором подчеркивал, что «не может быть мира на Дальнем Востоке, пока Япония продолжает свою агрессивную политику в отношении Китая». Затем 9 апреля он выступил с меморандумом, призывавшим к «прямому возвращению Китаю прав на Шаньдун, ранее принадлежавших Германии» {29}.

На проходивших с 22 по 28 апреля совещаниях Вильсона, Клемансо и Ллойд Джорджа главы японской и китайской делегаций выступали отдельно. Как и опасался Вильсон, из выступления японского представителя стало ясно, что без решения в ее пользу шаньдунского вопроса Япония не подпишет мирного договора и не вступит в Лигу Наций. Не желавшие осложнять отношения с Японией и весьма заинтересованные в активном участии японских войск в вооруженной интервенции против Советской России Великобритания, Франция и Италия согласились принять японские требования. Уступил японскому давлению и Вильсон. Для того чтобы «сохранить лицо», американская делегация обставила свою уступку не как согласие с японской позицией, а как уважение японо-китайских соглашений 1915 г. и 1918 г., в которых Китай сам отказывался от Шаньдуна в пользу Японии. Объясняя свое решение пойти на уступки Японии, Вильсон заявил: «Если бы Япония ушла с конференции, то мирная конференция была бы сорвана. Единственная надежда создать сплоченный мир — образовать Лигу Наций с Японией в Лиге и тогда попытаться обеспечить справедливое отношение к китайцам не только со стороны Японии, но и Америки, Англии, Франции, России — всех тех, у которых есть концессии в Китае. Если бы Япония покинула конференцию, имелась опасность японо-русско-германского союза и возвращения к старой системе «баланса сил» в мире еще в более широких масштабах, чем даже раньше. Вильсон знал, что его решение будет «непопулярным в Америке, что китайцы будут жестоко разочарованы, что жадные японцы будут чувствовать себя триумфаторами, что он будет обвинен в нарушении собственных принципов, но тем не менее он должен работать для мирового порядка и организации против анархии и возвращения к старому милитаризму» {30}. Вся эта риторика не могла скрыть того, что США в очередной раз предали Китай, нарушив данные ему обещания.