Копье судьбы. От Голгофы до падения Рейхстага - Тревор Равенскрофт Страница 6

Опять берет Его диавол на весьма высокую гору, и показывает Ему все царства мира и славу их, и говорит Ему: все это дам Тебе, если, пав, поклонишься мне. Тогда Иисус говорит ему: отойди от Меня, сатана, ибо написано: «Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи». Тогда оставляет Его диавол, и се, Ангелы приступили и служили Ему.

Матфей 4, 8-11

АРИЙСКОЕ БОЖЕСТВО ИЛИ НИЦШЕАНСКИЙ СВЕРХЧЕЛОВЕК?

Согласно легенде о Копье Лонгина, у претендента на этот талисман власти есть выбор: служить Духу Добра или Духу Зла. Конечно, у приверженцев традиционной морали такая дилемма ничего, кроме иронической улыбки, вызвать не может. Гитлер в те дни тоже не собирался идти путем зла, но и сделать выбор был не в силах.

Исследованию истории Копья Гитлером сопутствовало одно весьма необычное обстоятельство. С пятнадцати лет он увлекся трудами Фридриха Ницше, трагического философа, чья выдающаяся диссертация «Генеалогия морали» перевернула с ног на голову прежние представления о Добре и Зле — дескать, первое совсем плохое, а второе вовсе не такое плохое, как мы привыкли думать.

Двое других наставников только усиливали сомнения и колебания. Первым из них был пессимист из пессимистов Шопенгауэр. Он вовсе отрицал существование Добра и Зла и утверждал, что никакое высшее существо наш мир не создавало.

Вторым был маэстро Рихард Вагнер. Он преклонялся перед Люцифером, который якобы исхитрился принять обличье арийского Христа.

Больше двух лет Гитлер маялся в сетях этих трех гениев, которые подготовили почву для прихода национал-социализма. В этом смысле его бедную жизнь в убогой венской каморке, когда он разгадывал секреты Копья, и правда можно назвать искушением — ужасным искушением Адольфа Гитлера.

Он воспитывался как католик и до одиннадцати лет относился к этой религии со всем должным почтением. Немногие друзья их семейства в Линце говорили, что его бескорыстное сердце тогда было открыто добру. Он поражал окружающих терпением и мягкостью, с любовью заботился об умирающей матери. Его юную душу глубоко тронули «Божественная комедия» Данте и гётевский «Фауст».

Веру Гитлера в догматы Римско-католической церкви поколебала книга Шопенгауэра «Мир как воля и представление». Она стала для Гитлера настоящей библией, с которой он не расставался до самого своего самоубийства в 1945 году в берлинском бункере.

Шопенгауэр был первым великим немецким мыслителем, который обратил внимание на религиозные, оккультные и философские учения Востока. Согласно Шопенгауэру, логика разума не бывает правдивой и только физический опыт воли открывает человеку истинную реальность.

Подобно самому Ницше, который видел предпосылки для «Воли к власти» в той же «Воле как предпосылке», Адольф Гитлер чтил как свое евангелие мнение Шопенгауэра, что священная жертва, принесенная распятым Христом, была «всего лишь олицетворением отказа от воли к жизни».

Возможно, ярче всего Гитлер выказал свою волю, когда упорно и предельно серьезно исследовал историю Копья Судьбы, чтобы раскрыть секреты его легендарной оккультной силы. Прямым результатом этих разысканий стала ужасная идеология, которая должна была в корне изменить ход событий в XX веке.

Работы Шопенгауэра и Ницше, насыщенные хвалебными отзывами о восточных мыслителях, вызвали у юного Гитлера острый интерес к восточным религиям и йоге. Надо сказать, он не повторил ошибок, свойственных большинству теософских сочинений XIX — начала XX века. Их авторы не видели особой разницы между сознанием и одаренностью древнего и современного человека. Гитлер не пытался чисто умозрительно интерпретировать такие внушающие благоговейный ужас тексты, как «Ригведа», Упанишады, «Бхагавадгита», зороастрийская «Зенд-Авеста» и египетская «Книга мертвых».

Гитлер отвергал широко распространенное мнение, будто эти работы, демонстрирующие столь глубокое проникновение в суть отношений между Космосом, Землей и Человеком, рождены интеллектом, хотя бы отдаленно похожим на интеллект современного человека. Он также понял, что наполняющие их знания были гораздо древнее, чем обычно предполагалось, и что возникли они, когда человеческое сознание переживало не лучшие времена. Другими словами, уже тогда Гитлер понял, что исторические процессы зависят от состояния человеческого сознания.

Прослеживая взлеты и падения древних цивилизаций, он заметил, что духовные способности человека с течением времени ослабевали. Он пришел к выводу, что прежняя радость магических отношений человечества со Вселенной была забыта, а в мифы и легенды со скрытыми в них доказательствами этой идиллии больше никто не верил.

В отличие от римско-католических священников («злобствующие паразиты») и пуританских пасторов («по-собачьи покорные и льстиво улыбающиеся, стоит с ними заговорить»), Гитлер не признавал за историей древних евреев какого-либо положительного влияния на историю человечества. И он начал винить евреев в появлении материализма и фальсификации всего, что ценил древний человек.

Когда Гитлер взялся рассматривать значение Христа и христианства, то дух Антихриста, столь мощно заявивший о себе в последних работах Ницше, завладел его богатым воображением. Собственно, о ценности христианства ему рассуждать не пришлось, потому что это уже превосходно сделал Ницше: «Религия для рабов, слабаков и высохшей расовой пены!»

Интерес к мифологии и ранней истории германцев пробудила у Гитлера фантастическая гениальность Рихарда Вагнера. Величественное «Кольцо Нибелун-га» — грандиозный цикл из четырех опер — наполнило юного Гитлера гордостью за его германских предков и арийскую кровь, которая течет в его жилах.

Рихард Вагнер, личность потрясающего таланта и почти волшебной силы воображения, мыслил себя пророком, который должен пробудить немцев, чтобы они стали достойными своих великих предков.

В заключительной опере «Кольца» — «Гибель богов» — рассказывается, как жажда наживы привела к опустошению Валгаллы, последовавшему за страшной кровавой битвой между богами и людьми. Но, согласно пророчествам, горн стоящего на страже врат между богами и людьми Хеймдалла когда-то протрубит вновь, и немецкий народ очнется от летаргического сна. И Адольф Гитлер с волнением находил в религиозных текстах, мифах и легендах почти всех древних цивилизаций подтверждения тому, что этот интеллектуальный и материалистический мрак когда-то развеется. Многочисленные источники указывали на XX век как на время великого духовного пробуждения человечества.