Семь главных лиц войны. 1918-1945. Параллельная история - Марк Ферро Страница 6

Как наглядно показал английский историк сэр Алан Буллок {22}, политическая ориентация Гитлера и Сталина была совершенно разнонаправленной. Вся энергия тоталитаризма в СССР направлялась вовнутрь — партийные чистки, преследование «буржуев», депортация в ГУЛАГ целых слоев населения, отнесенных в категории троцкистов и кулаков. Часто население даже не понимало, в чем его, собственно, обвиняют. В то же время люди, определяемые гитлеровским режимом как враги, напротив, имели возможность присоединиться к нему (кроме евреев). О том, чтобы разрушать структуры общества, речь даже не заходила — слово «порядок» означало единение, слияние. В роли козла отпущения выступал «еврейский Интернационал, тайный дирижер англичан, американцев и Советов». Такая стратегия во многом обеспечила привязанность немцев к горячо любимому фюреру.

Отделавшись от врагов (путем «внутреннего Версаля»), сплотив народ, укрепив экономику, возродив германскую мощь, Гитлер счел возможным перейти к наступлению вовне. И в первую очередь выступить против положений Версальского мирного договора. Для оправдания своих претензий он вооружился убедительными доводами, которые при случае служили удобными предлогами к действию, а порой по необходимости откладывались в сторону: например, Южным Тиролем — немецким по культуре и языку, но в соответствии с договорами принадлежавшим Италии — он пожертвовал ради альянса с Муссолини.

Страны-победительницы опирались на международные договоры, подписанные немцами в Версале, считая своим главным законным правом противодействие гегемонистским устремлениям Германии, которые казались неудержимыми {23}.

Во Франции министр иностранных дел Луи Барту, вопреки оппозиции своей правой клиентуры, желал сближения с Советским Союзом и, несмотря на сопротивление левых, — с Муссолини. Но в октябре 1934 г. Барту убили во время покушения на югославского короля Александра. А его преемник Пьер Лаваль, пацифист, убежденный в необходимости сближения с Германией, и политический наследник Аристида Бриана, умершего в 1932 г., свел подобные попытки на нет. Стараясь договориться с Германией при посредничестве Италии, он организовал Стрезскую конференцию. «Французы окончательно упустили момент для превентивной войны», — заметил Гитлер.

С тех пор внешняя политика фюрера стала одерживать победу за победой. Для начала он с легкостью выиграл плебисцит в пограничном Сааре, жителям которого предложили выбор между тремя вариантами: воссоединиться с Германией, остаться под эгидой Лиги Наций или присоединиться к Франции. Дабы ни в коем случае не скомпрометировать свой план сближения с немцами, Лаваль ровным счетом ничего не противопоставил нацистской пропаганде, развернутой Рудольфом Гессом, который подверг саарцев невиданной доселе промывке мозгов. Для нацистов это оказалась победа без борьбы. Зато французов провал, явившийся как бы недобрым предзнаменованием предстоящего поражения, серьезно напугал — тем более что хроники кинокомпании «Пате» впервые показали им во всей красе действия штурмовиков и волюнтаристскую мощь старого врага. Они столкнулись также с притоком беженцев-антинацистов, желавших укрыться от гитлеровского режима; французские руководители встречали их дежурными фразами, всячески стараясь не задеть победителя, — дипломатия обязывает {24}.

Вскоре последовала и вторая победа. «Одна из Версальских цепей разорвана», — прокомментировал Гитлер результаты голосования в Сааре, где 90% населения проголосовали за воссоединение с Германией. Затем сразу же прозвучало объявление о возрождении армии, вызвавшее в стране взрыв энтузиазма. В ответ на реакцию сверхдержав, обратившихся по этому поводу в Лигу Наций, Гитлер заявил, что перевооружение служит делу мира, поскольку позволяет Германии создать барьер против большевизма. Да и почему, добавил он, Германия одна должна оставаться безоружной, в то время как другие страны сохранили за собой право иметь вооруженные силы для самозащиты?

Внешняя политика Германии, 1933–1939

1934 … Пакт о ненападении между Польшей и Германией

1935 … Прогерманский плебисцит в Сааре (январь) — денонсация Версальского мира, восстановление всеобщей обязательной воинской повинности (март) — заключение англо-германского морского соглашения (июнь)

1936 … Гитлер вооружает левый берег Рейна и денонсирует Локарнские договоры — заключение между Германией и Японией Антикоминтерновского пакта сроком на пять лет

1937 … Союз Гитлера и Муссолини — Испания: бомбежка Герники (сентябрь)

1939 … Вступление немцев в Прагу (март) — Стальной пакт Гитлера-Муссолини (май) — советско-германский пакт (август) — немцы захватывают Польшу, Великобритания и Франция объявляют Германии войну (сентябрь)

Третьей победой стало заключение с англичанами морского соглашения, предложенного Гитлером и Риббентропом. По этому договору немцы, признавая английское превосходство, соглашались, чтобы мощь их военного флота не превышала одной трети от мощи британского, — напоминание об эпохе, когда англичане добивались проведения в жизнь «стандарта двух держав» [2], с чем Вильгельм II категорически не желал мириться. Со стороны Гитлера подобная договоренность выглядела как знак доброй воли, но она очень не понравилась другим странам, подписавшим Стрезские соглашения, — Франции и Италии, с которыми не проконсультировались: ведь Лондон, по сути, одобрил перевооружение военно-морских сил Германии [3].

Четвертая победа была более рискованной. Воспользовавшись тем, что общественное мнение во Франции и Великобритании резко разделилось в вопросе о мерах в отношении завоевавшей Эфиопию Италии, и лично сблизившись с Муссолини, Гитлер 6 марта 1936 г. приказал немецкой армии вступить на территории по левому берегу Рейна, тем самым нарушив условия Версальского мирного договора и Локарнских соглашений. Он взял французов на испуг — в то время Франция имела все возможности выгнать оттуда единственное немецкое подразделение, способное оказать сопротивление. «Если бы французы выступили, — заметил впоследствии Гитлер, — нам пришлось бы убраться с поджатым хвостом». В ответ на возмущенные протесты премьер-министра Франции Альбера Сарро генерал Вернер фон Бломберг, заботясь о примирении, предложил сократить количество бригад, вошедших в «Рейнанию» (земли по левую сторону Рейна), и не строить к западу от реки военных укреплений. Гитлер сказал «нет». «Нас всех спас только мой невероятный апломб, поскольку я не располагал необходимым количеством войск», — признавался он позже. Что касается Альбера Сарро, то хоть он и заявлял, что «не позволит немецким пушкам угрожать Страсбургу», но на самом деле увяз в переговорах с англичанами, которые отговорили его от каких-либо действий. Вдобавок Германия тут же предложила Франции и Бельгии пакт о ненападении сроком на двадцать пять лет, а затем выдвинула предложение о демилитаризации зоны… по обе стороны границы (sic!).