Руины некомпетентности - Анатолий Терещенко Страница 6

Некомпетентность — это не отсутствие опыта и знаний; она случается с людьми самоуверенными и ленивыми на мысли, трусливыми и равнодушными, болезненно амбициозными и тугодумами, узкими и упрямыми, боящимися риска и правды. Равнодушие и безразличие к делам большим и важным непременно являются составляющими некомпетентности. Последний царь даже во время Первой мировой войны, будучи Верховным главнокомандующим и находясь в ставке, немало времени предпочитал уделять прогулкам и игре в домино.

Такие типы боялись глубоко влезать в суть явлений, в события, ситуации, т. к. для поиска решения они были слишком нетерпимы.

По поводу последнего звена этой цепочки Л.Н. Толстой утверждал: «На вопрос, что делать, я ответил себе: не бояться истины, куда бы она меня не привела». Вышеупомянутые типажи как раз боялись раскрыть истинную картину случившегося.

* * *

Следует отметить, что всякое историческое событие в жизни человечества, а тем более в войне, которая заканчивается одним из двух финалов — победой или поражением, связано одним тугим узлом внутренних причин. Его завязывают как непосредственные участники инцидента, так и наблюдающие «бой со стороны», но порой сильно влияющие на ход событий.

Поражение в Русско-японской войне, кровавое подавление революции 1905–1907 гг., Ленский расстрел 1912 г. на приисках золотопромышленного товарищества, неудачи на фронтах Первой мировой войны, чехарда в смене главкомов — это вехи постепенной потери управляемости войсками, а затем и государства.

Способного, одаренного, популярного в войсках и в обществе генерала от кавалерии Николая Николаевича Романова — внука царя Николая I — по единоличной воле Государя, под влиянием государыни и распутинской клики отстранили от должности главковерха в годину военного лихолетья. Император его не любил. Но при чем тут «любить — не любить», когда на кон тяжелейшей войной поставлена судьба Отечества!

«Полковник» Николай Александрович, последний российский царь — сын императора Александра III — не знал по-настоящему армию, имел звание бутафорское, а поэтому не мог руководить соединениями и объединениями войск на театрах военных действий. И вот эта «серая лошадка» назначает себя полководцем.

«Между тем, — как писал А.Д. Бубнов, — сто лет перед этим, в еще более тяжелую годину для России Отечественной войны, предок императора Николая II, император Александр I, значительно более, нежели он, одаренный и знающий, сам устранил себя от Верховного командования».

Он считал себя для сего недостаточно военнообразованным и подготовленным, проявив при этом возвышенное понимание своего монаршего долга, широту своего ума и глубину понимания блага России, и назначил, отвечая всеобщим желаниям, Верховным главнокомандующим Кутузова, который, однако, не пользовался его личными симпатиями, но который в то время, подобно великому князю Николаю Николаевичу в Первой мировой войне, один в России был способен нести тяжкое бремя Верховного командования.

Императорская некомпетентность на посту Верховного главнокомандующего была замечена не только генштабистами, но и полевыми командирами частей и подразделений Русской армии.

Прямой причиной поражения России была революция, а если точнее, то то обстоятельство, что она вспыхнула раньше, чем российское командование успело предпринять операции, которые должны были привести Российскую империю к окончательной победе в войне.

Немаловажным пораженческим фактором России в войне явилась из-за неподготовленности нерешенная царем и его правительством проблема завладения Босфорским проливом. Именно эта болячка затянула войну, поспособствовав тем самым разложению армии со стороны большевистских агитаторов и наступлению революций в феврале и октябре 1917 года.

Очередной причиной поражения в войне явилось то обстоятельство, что в стране существовали «ножницы» между внутренней политикой престола и к нему приближенных, находившихся под гнусной распутинщиной, и общественностью.

Народ сначала не понимал, а потом стал презирать царя и царицу, что свидетельствовало о неспособности Государя гармонизировать Россию, увязшую в болоте военной авантюры.

Известную долю вины в разжигании революции несли и либеральные круги русской интеллигенции, которая презирала власть и не понимала простого труженика, ибо она была «слишком далека от народа».

Осевшие в Государственной думе и различных общественных организациях «слуги народа», предлагали этому народу программы, совершенно оторванные от всякой русской действительности в строительстве российской государственности. Она, эта государственность, могла быть только империей из соображений территориального пространства и многонациональности.

Эти люди требовали большей демократии. Но идея демократии — это самая опасная и губительная иллюзия человечества. Ни в одной стране мира демократии нет. Анализируя политическое устройство США или любой страны Евросоюза, да и стран СНГ, мы можем смело утверждать, что никакой власти народа в настоящее время нет. Как не было той же самой демократии в родоначальнице оной — в Древней Греции.

Сегодняшняя демократия — это система способов управления массовым сознанием, а если короче, то людьми. Вся западная психология направлена на исправление человека, испорченного средой обитания. А кто ее создал, эту среду, если не власть?!

«Каждый народ мира, — писал известный российский философ Иван Солоневич, — стремится создать свою культуру, свою государственность и, наконец, свою империю. Если он этого не делает, то не потому, что не хочет, а потому, что не может. Или потому, что понимает недостаточность своих сил. Оценивать это свойство с моральной стороны нет никакого смысла: оно проходит красной нитью через всю мировую историю. Но можно морально оценить и методы, и результаты имперской стройки. Можно также установить тот факт, что Империя оказывается тем крепче, чем удобнее чувствуют себя все населяющие ее народы и племена.

Империя Российская есть самое старое государственное образование Европы. Она, как единое национальное целое, практически возникла, как «Империя Рюриковичей» и национально, как «русская земля», единая земля для всех авторов всех наших летописей».

Это то, чего не понимала и не принимала российская интеллигенция и в 1917 и в 1991 гг., облученная мракобесием «демократии», которая отобрала у народа и поделила госсобственность, положила ее под себя, как собирает под себя наседка, высиживающая яйца. Но из куриных яиц получаются цыплята. А то имущество, на которое село либерально-демократическое чиновничество на постсоветском пространстве, высидело олигархию. Она «прихватизировала» все то, что работало на граждан царской, а позже и советской империи. Сегодня имущество империй работает на карманы меньшинства. Большинство народа — это рабы на галерах.

Да простит меня читатель за отступление. Но и в этом порыве к демократии по западным лекалам есть некомпетентность тех, кто пытался и пытается заниматься политико-экономическим плагиатом. На компиляции далеко наша страна не уедет — пропадает творчество масс.