Чеслав. Ловец тени - Валентин Тарасов Страница 6

Чеслав подумал, что, скорее всего, женщина, почувствовав себя нехорошо, проснулась, сползла с постели и попыталась позвать на помощь. Но не смогла. Смерть настигла ее.

Что же до отца Кудряша, Горши… Он остался лежать на деревянном лежаке, покрытом старой, протершейся во многих местах шкурой, очевидно, так и не проснувшись и не поняв, что уходит в селение умерших. Но сказать, что кончина его была безмятежной, было бы ложью. Лицо отца семейства было багрового цвета, а рот открыт и перекошен.

Все шесть младших братьев Кудряша, а он в семье был самым старшим, вероятно, тоже умерли во сне, застыв на своем вместительном ложе. Только самый младший, трехлеток, лежал на полу. Чеслав знал, что малыш часто во сне падал с постели, и сколько бы его ни укладывали между братьями, умудрялся оказаться с краю. Упал он, видно, и в этот раз… последний.

Но отчего же они умерли? Что за страшная сила укоротила их век? Где же то Зло, о котором говорил Колобор? И что оно есть?

По словам дядьки Сбыслава, народ заподозрил, что это могли быть упыри. Но где тогда они? Чеслав никогда не видел упырей, но страшных россказней о них, о том, как они люд изводят, ходило в народе немало. Эх, жаль, он не взял с собой никакого оружия! Хотя бы нож.

Но где же затаилось это непонятное Зло? В совсем небольшой хатке все было как прежде: стол, лавки, очаг, утварь хозяйская да лежаки… А может, тела умерших подскажут ему след?

Преодолевая суеверный страх и отвращение, готовый в любую минуту к нападению таинственной силы, Чеслав подошел ближе к телу мертвой женщины. Нет, он не боялся мертвых и, как истинный сын своего племени, относился к смерти с почтением и пониманием того, что каждый когда-то пройдет этот путь. Но летняя жара делала свое тлетворное дело…

Склонившись над Истой, Чеслав заметил на ее шее небольшое багрово-синее пятнышко. А вот у рта еще одно, и у глаза… Да это не совсем пятнышко… Такое впечатление, что из тех ранок сочилась сукровица.

«Ох, как же в голове шуметь зачало!»

Он быстро осмотрел тела остальных членов семейства и опрометью выскочил за порог, не в силах больше выносить головокружительного запаха смерти и разложения.

Свежий утренний воздух, которым юноша все не мог надышаться, наконец-таки вернул его в нормальное состояние.

Чеслав знал, что Колобор просыпался еще прежде, чем солнце ясное окрашивало восход своими лучами, чтобы приветствовать Даждьбога Великого и воздать ему почести, а также напомнить светиле о детищах его лесных. А потому когда парень пришел к капищу, то застал волхва уже на ногах, за кормлением остатками каши птиц диких, что слетелись к его хижине. Птахи суетились вокруг кудесника, стараясь побыстрее добраться до угощения, а получив его, упорхнуть на ближайшую ветку. Но некоторые из пичуг, похоже, уже так привыкли к кормильцу, что брали лакомства прямо с его ладоней.

Чеслав, приложив руку к груди, поклонился в сторону идолов, а после с неменьшим почтением поприветствовал волхва:

— Здравия и долголетия тебе, мудрый Колобор!

Потревоженные его появлением птицы упорхнули на безопасное расстояние и расселись там шумной гурьбой.

Колобор в совсем простом одеянии, сорочка да порты, ничем не выдававшем в нем служителя Великих, был скорее схож на одного из старцев городища, от которых поутру, что прыткий заяц, споро убегал сон. И лишь убеленная сединой и длиннее, чем у других мужей, борода, глаза, которым, казалось, открыты все тайны, да прямая спина указывали на его почетное положение жреца.

Волхв посмотрел на парня внимательным взглядом, словно заранее зная, зачем он пришел. Во всяком случае, так показалось молодому охотнику.

— И тебе, юный муж Чеслав — сын Велимира, здравия! — Жрец стряхнул с ладоней на землю остатки каши. — Не спится молодцу? Сказывали, ты вчера еще приходил. Что за надобность?

— Мы с Кудряшом в селение вчера воротились… и прознали о его семье… — Чеслав попытался было говорить, как и подобает сдержанному мужу, но при упоминании о погибших голос его предательски дрогнул.

— Да, пришла печаль в городище… — взглянув куда-то поверх стены деревьев, в тяжелой задумчивости произнес волхв. — Отошла семья Кудряша к предкам. Нежданно-негаданно покинули нас… Совсем нежданно… Но на то воля Великих…

— Сбыслав сказывал, ты заходил в дом, а выйдя, сказал, что Зло там поганое затаилось, — вывел его из задумчивости парень. — Мне бы знать хотелось, что это за Зло и отчего померли они.

Волхв пристально посмотрел на него, но отвечать отчего-то не спешил.

— Может, те язвицы на их телах… — не утерпел Чеслав.

Колобор впился глазами в юношу и даже сделал шаг в его сторону.

— Ты был в их избе?! — не просто спросил, а скорее потребовал ответа жрец.

— Был… — нехотя сознался Чеслав.

«Да и как не сознаться?»

Чеславу показалось, что у волхва от его ответа даже лицо передернулось.

— Непуть! Ослушник неразумный! — тихо, но так грозно, как ни при каком крике, напустился на него волхв. — Я ведь запрет наложил ступать за тот порог! — И уже не жалея голоса, крикнул: — Горазд! Благ! Миролюб!

Первым на зов волхва явился самый младший его помощник, отрок Благ, а уже за ним — Горазд и Миролюб.

— Разожгите костры поскорее! А ты, Чеслав, скидывай с себя рубище сейчас же! — И видя, что юноша продолжает стоять неподвижно, добавил: — Кому говорю?! Очиститься тебе надо!

Чеслав мало что понимал в происходящем, но волхв был так раздосадован, что парень послушно разделся донага. Помощники споро разводили костры.

— Благ, прожарь его облачение над огнем, — давал указания Колобор.

Он был настолько взволнован, что сам принялся ломать сухие прутья и, едва не опалив седую бороду, подбрасывать их в разгоравшееся пламя.

Юный Благ схватил одежду Чеслава и, нацепив на длинную палку, стал вертеть ее над набиравшим силу костром. Огонь пытался достать, урвать себе новую поживу, но отрок ловко не давал ему такой возможности.

Колобор между тем вошел в свою хижину и вернулся к кострам, что были разведены в двух ямах, расположенных близко одна от другой, с пучком сухой травы. Разделив пучок на две части, жрец бросил траву в пламя. Из костров повалил густой сизый дым.

— Вдохни поглубже, войди да стой там что мочи будет, — указал Колобор Чеславу на место между двух огнищ.

Юноша, ощущая свою вину в том, что нарушил запреты жреца, безропотно вдохнул свежего воздуха, не колеблясь шагнул на указанное Колобором место и на его незащищенное тело со всех сторон пахнуло жаром. Через мгновение он уже ничего вокруг себя не видел: дым, окутав его серой пеленой, застил глаза, и Чеслав благоразумно их закрыл.

Ему становилось все жарче и жарче. По то приближающимся, то отступающим горячим воздушным волнам юноша чувствовал, как языки пламени пляшут вокруг него, пытаясь лизнуть. Пот ручьями сбегал по телу, нагреваясь по пути к земле, и оттого становилось еще горячей. Горький аромат дыма тонкой струйкой проник в нос, и Чеслав почувствовал, как начало туманиться в голове.