Древние цивилизации - Анна Ермановская Страница 59

Встреча двух царственных персон позднее пленяет собой и средневековое воображение: она как бы предвещает пришествие волхвов к колыбели Спасителя, посещение Соломона царицей Савской служит прообразом церкви язычников, смиренно склоняющей свое чело перед Церковью Христовой. В иллюстрациях в «Саду наслаждений» Хохенбурга (XII в.) признание царицей Савской Соломона своим сюзереном прямо соотносится с прибытием волхвов. Обремененные золотом, драгоценными камнями и благовониями, они входят в Иерусалим – точно так же, как много столетий тому назад в него входила царица. В сцене венчания Пресвятой Девы царица Савская занимает место рядом с Соломоном – как раз симметрично фигурам Марии и Христа.

Мусульманская традиция всего лишь вторит библейской. Дивно мудрый царь Сулейман (под таким именем в мусульманских текстах фигурирует Соломон) набирал свои войска среди людей, джиннов и птиц. Удод, который всегда был тут как тут, докладывает государю на ухо самые достоверные сведения из Сабы: «Как стало мне доподлинно известно, Сабой правит женщина, женщина эта – царица страны, она, царица, несказанно богата, у нее – великолепный трон, который и описать-то невозможно. До меня также дошло, что царица и народ ее поклоняется Солнцу, а вовсе не Аллаху! Демон сбил их с пути истинного и толкнул на этот!» Сулейман через удода вызывает ее к себе, и она прибывает. «Сделайте этот трон ее (нужно думать, перенесенный по воздуху) для нее неузнаваемым», – приказывает он джиннам накануне аудиенции, – и Мы увидим, на верном ли она пути или среди тех, кто с него сошел». Как только царица входит, он спрашивает ее: «Таков ли твой трон?» – «Мне кажется, – отвечает она, – что это он и есть. Нас просветили, и теперь мы Богу покорны». Ранее она была совращена, поклонялась не Аллаху и была среди неверных. Вступая в зал, глядя на его подобный водной глади пол, царица подумала, что перед ней водоем, и, невольно приподняв полы платья, обнажила свои икры. На этот жест Сулейман заметил: «Наш дворец – из хрусталя, и пол его гладок». – «Господи, – воскликнула она, – ранее я была виновна, но ныне, вместе с Сулейманом, я покорна Аллаху, Господу Миров!» (Коран, сура 27 «Муравьи», 45). Коран, таким образом, подчеркивает первоначальное нечестие царицы и последовавшее обращение ее в единобожие.

Йеменские историки усматривают в Билкис (таково арабское имя царицы Савской) одну из трех химьяритских цариц, известных по их родословной, а также по имени их супругов – Билкис, дочь одного из царей Химьяра. Когда подошла пора замужества, она столкнулась с серьезной проблемой: ни один из равных ей по рангу претендентов на ее руку не соответствовал ее моральным требованиям – несомненно, очень высоким. Тогда она, собрав вокруг себя пышную свиту из своих благородных слуг, направляется к Сулейману. Убедившись, что слава о его мудрости и доброте не пустые слова, она открывает перед ним свое сердце. Сулейман посоветовал ей выйти замуж за одного из ее благородных слуг из рода Бата, и она последовала совету царя. Царствуя над Йеменом через своего протеже, Сулейман послал туда легион джиннов, дабы они для него, царя Израиля, возвели дворец. Они старались, как могли, но едва до слуха этих скромных тружеников донеслась весть о кончине их господина, они, так и не закончив порученную им работу, разлетелись кто куда. История добавляет, что у Билкис и зу-Бата не было наследника.

Кем была эта легендарная царица, героиня одного из самых захватывающих библейских сказаний? Нигде в Южной Аравии не было найдено ни одной надписи царицы Савской; даже в Ма'рибе, столице ее царства, – Марйаб (в местном произношении), откуда и произошло его нынешнее наименование, – не удалось обнаружить ничего подобного. В связи с этим, естественно, встает вопрос: кто, собственно, посещал царя Соломона в Иерусалиме, чтобы восхититься его мудростью и задать ему несколько загадок?

Можно предположить, почему царица Савская собралась в гости к Соломону. Торговый путь, именуемый Дорогой благовоний, по которому жители Савского царства вывозили свои товары в Египет, Сирию и Финикию, шел вдоль Красного моря и пересекал территории, подчиненные Израилю. Поэтому благополучное продвижение караванов зависело от доброй воли Соломона. Царица Савская, скорее всего, приехала с чисто практической целью: щедрыми дарами и обещанием доли в прибылях склонить израильского царя к заключению договора о дружбе.

Но народная фантазия обошла молчанием характер визита и придала ему романтическую окраску. Абиссинская Кебра-Нагаст, или книга «Слава царей», в деталях рассказывает о том, как царицу (абиссинцы зовут ее Македа) соблазнил Соломон. Пораженный яркой красотой царицы, он воспылал к ней страстью. Но гордая царица не отвечала Соломону взаимностью. Тогда влюбленный царь пошел на хитрость. Он приказал своим слугам угостить Билкис очень вкусной, но очень соленой едой. Ночью, измучившись от жажды, царица выпила воды, которую Соломон предусмотрительно приказал поставить рядом с ее постелью. В этот момент вошел Соломон, обвинил гостью в том, что она присвоила его имущество, и на этом основании заставил ее уступить его домогательствам. На следующий день царица покинула Иерусалим, а вернувшись домой, вскоре родила сына. Когда принц повзрослел, он сам отправился в Иерусалим и в конце концов вернулся обратно на родину, принеся с собой Ковчег завета, который он и его компаньоны украли из Храма. Звали его Менелик I. Эфиопы по сей день утверждают, что именно от него происходит династия эфиопских царей-негусов.

Так подлинный Моисеев Ковчег завета якобы оказался в Аксуме. Он стал величайшей святыней абиссинцев, и никто из живущих не имеет права его увидеть. Во время праздника Москал, в честь окончания поры дождей, выставляется для всенародного обозрения копия Ковчега.

«Счастливая Аравия» – так называли страну загадочной царицы античные авторы. Начиная с VII в. до н. э. в городах Восточного Средиземноморья и Двуречья египтяне, сирийцы и персы принимают грузы благовоний, доставляемые караванами из Южной Аравии. Ассирийцы, а вслед за ними и евреи, употребляют ладан и мирру в религиозных обрядах, и появление в их странах маленьких алтарей кубической формы для воскуривания фимиама – явное следствие моды на эти благовония. В Элладе поэтесса Сапфо впервые по-гречески называет мирру, шафран и восточную корицу. Греции архаического периода уже известен целый словарь терминов, относящихся к области обоняния, парфюмерия обогащается новыми экзотическими товарами.

Геродот, прибывший в Вавилон около 450 г. до н. э., был изумлен популярностью ладана и записывает связанные с ним истории, подчас явно фантастические. В Аравии даже от самой земли исходит, по его словам, пленительный, исполненный восхитительной нежности запах. По Геродоту, Йемен – некое мистическое пространство, на котором нет иной растительности, кроме ладана, киннамома да еще носителя особой смолы, называемой леданон. Впоследствии античные авторы становятся для европейцев главным источником знаний о Южной Аравии. Теофраст, выдающийся географ III в. до н. э., передает известие о том, что деревья, несущие смолу ладана, произрастают в Сабе, в Хадрамауте, в Катабане и в Ма'ине.

Слухи порождают зависть и вожделение. Завоевание этих стран было пределом мечтаний Александра Македонского. Проект остался, правда, всего лишь проектом. Но – только из-за смерти его автора, последовавшей в 323 г. до н. э. Значительно позже уже Октавиан Август, в свою очередь, пытается наложить руку на родину благовоний, разрушить ее монополию на торговлю ароматическими смолами и добраться в конце концов до тех мест, где они добываются. Экспедиция, снаряженная им в 26–25 гг. до н. э., была вынуждена всего через шесть месяцев вернуться ни с чем, если не считать некоторого ознакомления с регионом. Римляне, впрочем, прокладывают туда и иные пути – морские. Они стремятся освоить порты Хадрамаута, превратив их в базы снабжения, и поставить под свой контроль торговые пути по Красному морю и западной части Индийского океана. Однако старые хозяева посреднической караванной торговли и не думают от нее отказываться: в бесплодной стране, лишенной каких-либо источников богатства, постепенно сосредоточиваются арабские бедуинские племена, и, наконец, обширная территория на плоскогорье (в Высоких Землях) Йемена объединяется в составе княжества Химьяр.