Военная разведка в Российской империи - Михаил Алексеев Страница 59

В конце концов персы были разбиты и в 1828 г. запросили мира. 23 февраля 1828 г. в селении Туркманчай близ Тебриза командующим войсками Отдельного Кавказского корпуса генералом И.Ф. Паскевичем и персидским наследным принцем Аббасом-Мирзой был подписан мирный договор, по которому подтверждались все условия Гюлистанского договора 1813 г. Кроме того, Персия признавала переход к России части Каспийского побережья до реки Астара, Восточной Армении (Эриванского и Нахичеванского ханств), границей между государствами стал Араке. Устанавливались консульские отношения, статьей 8 договора Аббас-Мирза признавался наследником престола. Персия обязывалась выплатить 10 куруров туманов (20 млн рублей серебром) контрибуции.

На последнем условии особенно настаивал принимавший участие в переговоpax А.С. Грибоедов, который считал, что, «требуя денег, мы лишаем неприятеля способов вредить нам долгое время» (История внешней политики России. Первая половина XIX века (от войн России против Наполеона до Парижского мира 1856 г.). М., 1995. С. 224).

Для выплаты контрибуции шахское правительство ввело экстраординарные налоги, вызвавшие рост антирусских настроений. По договору армянам, проживавшим в Персии, разрешался выезд в пределы Российской империи (с 1828 г. по 1831 г. выехало около 100 тыс. человек, а до 1851 г. — еще около 200 тыс. человек).

Активность Грибоедова при заключении мира решила его дальнейшую дипломатическую карьеру: он был назначен полномочным министром в Тегеран. В инструкции для Грибоедова, составленной К.В. Нессельроде и утвержденной 25 апреля 1828 г. Николаем I, помимо детальных указаний в отношении политических целей в его работе в Персии (таких, как упрочение мирных отношений между двумя странами, выполнение шахом условий Туркманчайского договора, в особенности выплаты контрибуций, нейтралитет Персии в русско-турецких делах, нейтрализация антирусского влияния английской агентуры, развитие взаимовыгодной торговли и др.), большое место было отведено таким вопросам, как:

— покровительство подданным Персии, которые оказывали услуги российскому войску во время Русско-персидской войны и которых стали бы преследовать после окончания этой войны (об этом специально было сказано в Туркманчайском договоре);

— сбор статистических и политических сведений о Персии, ее истории, географин, о состоянии ее экономики, торговли;

— сбор сведений о соседях Персии и ее с ними взаимоотношениях, о быте и нравах их населения, об их торговле, об их «дружественных и неприязненных» отношениях с другими странами.

Особо выделялась задача по сбору «в подлинном свете изложенных» сведений о Бухаре, ее торговле и внешних сношениях с Хивой, Персией, Афганистаном и Оттоманской империей.

Не менее важной задачей был сбор сведений о древних и современных караванных путях, идущих от Каспийского моря в Индию и сопредельные с нею страны.

«Но более всего, — говорилось в инструкции, — МИД встречает надобности в сведениях, почерпнутых из верных источников, об отношениях Персии к туркоманам [туркменам] и хивинцам, о степени ее приязни с оными и влиянии могущества ее на сии кочевые племена, а с другой стороны о случаях к опасению, к взаимным враждебным действиям их и о способах Персии к отражению их набегов».

Большой раздел инструкции был посвящен так называемым чрезвычайным расходам. «Для успешного исполнения всего, что Вам предначертано, необходимы связи в том крае, где Вы будете иметь постоянное пребывание, и содействие людей усердных. Самые вельможи и даже сыновья шахские нуждаются иногда в незначащем вспоможении наличными деньгами, от которых внезапно восстанавливается их вес и зависит нередко их спасение. Такая услуга с Вашей стороны, вовремя оказанная, может приобрести Вам благодарность лиц полезных и сделать их искренними, следовательно, решения по сему предмету предоставляются Вашему благоразумию.

Впрочем, многие местные обстоятельства в Персии нам в совершенной полноте неизвестны, а потому я ограничиваюсь выше изложенными наставлениями, по Высочайшему поведению предначертанными Вам в руководство. Но при сем долгом поставляю сообщить Вам., что Его Императорское Величество пребывает в том приятном удостоверении, что Вы при всяких случаях и во всех действиях постоянно будете иметь в виду честь, пользу и славу России» (Очерки истории российской внешней разведки. Указ. соч. С. 122–125).

9 декабря 1828 г. Грибоедов прибыл в Тегеран. Он был встречен с большим почетом, но вслед за тем, в ходе переговоров о выполнении условий Туркманчайского договора, у русского посла возникли споры и недоразумения с персидскими сановниками. Грибоедов занял жесткую позицию, требуя выплат контрибуции и освобождения пленных. Вскоре он оказался в атмосфере всеобщей враждебности. Грибоедов дал убежище в здании миссии двум армянкам и евнуху армянского происхождения, из шахского гарема, Мирзе Якубу. Это послужило поводом для возбуждения религиозного фанатизма и начала антирусского выступления в Тегеране. Многие склонны считать, что это произошло не без помощи англичан. Сам шах на всякий случай выехал из Тегерана в одну из ближайших деревень, оставив столицу на управление Аллаяр-хана и разбушевавшейся толпы.

30 января 1829 г. огромная толпа разъяренных персов ворвалась на территорию российского посольства, убила всех, кто там находился, и разграбила все имущество. Были убиты Грибоедов, 37 членов миссии, казаков, прислуги и 15 персов.

Представитель Николая I генерал-майор Долгоруков, приехавший в Тегеран для улаживания инцидента с разгромом российской миссии и пробывший в персидской столице довольно длительное время, высказал свои замечания главе Азиатского департамента МИД К.К. Родофиникину относительно дальнейшей организации разведывательной работы в Персии. Он отмечал: «В Азии не так, как в Европе. Здесь каждый день является перемена в мыслях и весьма часто в действиях. Чтобы не дать дурного хода делам и чтобы иногда успеть предупредить какие-либо действия, нужно быть скоро и верно извещену. Успех в деле от сего происходит. Чтобы дойти ж до намечаемой цели, надобно иметь людей, а людей без денег и подарков невозможно приобрести… Я совершенно того мнения, что не должно дозволять больших экстраординарных расходов, но необходимо также назначить сумму, чтобы отыскать одного или двух чиновников персидских, которые бы доставляли верные известия… по приезде же моем я не нашел ни одного человека, который бы хоть немного придерживался к нашей миссии, тогда когда всё валит к англичанам» (там же. С. 122–125).

Инструкцию К.В. Нессельроде пришлось выполнять уже преемникам А.С. Грибоедова, в частности генерал-майору Ивану Осиповичу Симоничу, занимавшему с 1832 г. по 1838 г. пост российского императорского полномочного министра в Персии. Симонич оставил после себя объемистую рукопись мемуаров о положении в Персии в годы своего там пребывания.

По-прежнему сохраняется практика направления крупных военачальников руководителями российских представительств за границей. Генерал-лейтенант А.Ф. Орлов ^[89] с сентября 1829 г. до мая 1830 г. являлся чрезвычайным посланником в Турции.