Генрих IV - Василий Балакин Страница 59

В Нормандии Генриха IV поначалу ждало разочарование. Когда-то эта провинция являлась одним из оплотов кальвинизма, однако со временем позиции гугенотов там сильно пошатнулись. Генрих надеялся, что Руан с готовностью распахнет перед ним свои ворота, но просчитался. Соответственно, возникли трудности со снабжением армии. Чтобы удержать при себе воинство, он был вынужден прибегать к своему испытанному приему: льстить солдатам и множить обещания. К счастью для Генриха, события развивались стремительно, не оставляя времени для уныния. Филипп II, несмотря на постигшую его неудачу с «Непобедимой армадой», повлекшую за собой колоссальные финансовые потери, не собирался отказываться от взятой на себя роли «бича Божьего», призванного искоренить ересь. Смерть Генриха III и объявление Беарнца наследником королевского трона Франции подтолкнули его к решительным действиям. Поддерживая Майенна, Филипп рассчитывал на то, что сможет оказывать на Францию доминирующее влияние, возможно даже спровоцировать ее расчленение и тем самым устранить этого сильного конкурента в европейской политике. С этой целью он финансировал набор германских наемников, которые должны были совместно с войсками Лиги воевать против Генриха IV. Правда, Майенн был уверен, что у него достаточно сил, чтобы и в одиночку сокрушить крошечную королевскую армию, не дожидаясь подкрепления, обещанного Филиппом. Имея под своим командованием 4500 человек кавалерии, 12 тысяч аркебузиров, четыре тысячи пехотинцев и шесть тысяч швейцарских наемников, он 1 сентября 1589 года покинул Париж, направляясь в Нормандию.

Генрих IV не мог в открытом бою противостоять такой огромной армии, укомплектованной профессиональными военными, да к тому же еще фанатиками, готовыми умереть за веру. Оставалось лишь надеяться на то, что Дьеп будет к нему более благосклонен, чем Руан. Обладание этим портовым городом заключало в себе двойную выгоду: прежде чем дать открытое сражение, Майенн вынужден будет истощать свои ресурсы, ведя осаду, а кроме того, здесь легче будет получить помощь, обещанную Елизаветой Английской. Такова была роковая природа Религиозных войн: иностранное вмешательство (Филипп II — на стороне католиков, королева Елизавета — за протестантов) делало их бесконечно долгими и особенно тяжкими для французов. Итак, узнав о передвижении Майенна, Генрих IV направился к Дьепу, который 26 августа добровольно открыл ему свои ворота. И на сей раз Беарнцу помогли его простота и обходительность. Он сразу же завоевал сердца горожан, обратившись к ним с любезными словами: «Друзья мои, прошу без церемоний! Мне не надо ничего, кроме вашей дружбы, доброго хлеба, доброго вина и ваших доброжелательных лиц». А что бы он делал и чем закончилась бы его эпопея, если бы жители Дьепа не открыли ему ворота? Фортуна продолжала одаривать Беарнца своей благосклонностью.

Не теряя ни минуты, Генрих принялся за дело, как обычно в таких случаях, не щадя ни себя, ни других. Надо было срочно усилить оборону города. Направление движения Майенна и топография местности указывали на то, что армия Лиги займет долину реки Бетюн, при впадении которой в море на левом берегу и располагается город Дьеп; на противоположном берегу был пригород Полле. При слиянии рек Бетюн и Арк возвышался замок с тем же названием, стоявший на незначительном удалении от Дьепа. Генрих решил сделать из этого замка передовое укрепление, для чего его усилили рвом и разместили в нем артиллерию. Система траншей соединяла замок с городом.

Однако герцог Майенн, несомненно, извещенный своими лазутчиками о приготовлениях противника, изменил маршрут движения. Конные разъезды Генриха обнаружили, что полководец Лиги повернул к северу. Стало ясно, что он будет наступать не по долине реки Бетюн, а на пригород Полле. В этом случае Майенн должен был двигаться по долине другой реки — Ольны. В месте слияния ее с рекой Бетюн возвышался лесистый мыс. Генрих поспешил занять и укрепить этот мыс, срочно вырыв сеть траншей, аналогичную той, что была уже создана на левом берегу. По завершении этих работ Дьеп был защищен системой укреплений, опорными пунктами которой служили пригород Полле, цитадель Дьепа, мыс реки Ольны и замок Арк.

То, что обычно называют битвой при Арке, в действительности представляло собой предпринимавшиеся с переменным успехом в течение многих дней герцогом Майенном попытки овладеть той или иной из этих позиций. Современники в один голос свидетельствуют о неутомимой активности Генриха, не дававшего покоя ни своему духу, ни телу. Заражая всех своим неизбывным оптимизмом, он был вездесущ: казалось, его одновременно можно видеть во всех местах. Всё его королевство тогда умещалось на территории города Дьепа с близлежащими холмами, по которым он бодро скакал на своем белом коне. Вся его надежда была на скорое прибытие помощи из Англии.

Майенн разделил свое войско на две части: одну он лично повел на пригород Полле, а вторая под командованием герцога Немура двинулась по долине реки Ольны в направлении замка Арк. Предполагалось наступление сразу по двум направлениям. Сражения начались 16 сентября. Майенн не сумел овладеть пригородом Полле, оборону которого взял на себя сам Генрих. При попытке штурма полегло 600 лигёров. Больше преуспел Немур в долине Ольны, сумев занять ближайшую к укрепленному мысу деревню и тем самым создав для себя отличный опорный пункт. Видя это, Майенн временно отказался от намерения овладеть пригородом Полле и сконцентрировал свои силы в долине Ольны. Он ничуть не сомневался в своей победе, располагая двадцатью пятью тысячами личного состава, тогда как у Генриха было не более восьми тысяч человек. Правда, королевская армия имела позиционное преимущество, опираясь на хорошо подготовленную систему нительных сооружений. В течение четырех дней противники изучали друг друга. 20 сентября Генрих отдал последние распоряжения. На передней линии он разместил французскую инфантерию, на второй линии, в глубине долины, — легкую конницу, а в резерве — швейцарцев. В своем простодушном оптимизме Беарнец был уверен, что Бог поможет ему (впрочем, в этом бывали уверены все и всегда, так что даже на пряжке солдатского ремня красовалось тиснение «С нами Бог»). Когда на заре патруль доставил к нему захваченного офицера из армии противника, отважно предрекавшего, что войско гугенотов не продержится и двух часов под натиском многочисленной армии Лиги, Генрих без ложной скромности заявил, что на его стороне Бог, помогающий тем, кто борется за правое дело. Королевское войско тем временем уже готовилось к бою, и в утренних сумерках, точно светлячки, мерцали зажженные аркебузирами фитили.

В шесть часов утра 21 сентября 1589 года лигёры пошли в атаку. В первом эшелоне атакующих шли ландскнехты. Среди роялистов пронеслась весть, что германских наемников набирали чуть ли не насильно, и теперь они взбунтовались против Майенна. Приблизившись к полевым укреплениям, они закричали, что сдаются. Совершенно невероятная история: во время атаки пустить к себе за линию укреплений вооруженных солдат противника, что бы те ни кричали. Но именно так и вышло. Воинство Генриха IV, беспечностью не уступавшее своему командиру, возможно даже действовавшее по его прямому распоряжению, выставило себя глупейшими из глупых, не только позволив «дезертирам» приблизиться, но и помогая им подняться на парапет. А те, как только оказались среди защитников бастиона, принялись резать их. Тем временем подоспел второй эшелон атакующих. Конница Майенна смяла королевскую кавалерию, но натолкнулась, словно на каменную стену, на компактную массу швейцарцев, ощетинившихся своими длинными четырехметровыми пиками. И все же, учитывая огромное неравенство сил и возникшее замешательство в рядах роялистов, их поражение казалось неизбежным, и как тут не назвать чудом оборот, который вдруг приняло сражение, и не признать справедливость поговорки, что дураков Бог любит? Утреннее солнце разогнало туман, плотно устилавший долину, затрудняя обзор местности, и королевская артиллерия, расположенная в замке Арк, смогла вести прицельный огонь. Пушечные ядра пробивали страшные бреши в рядах конницы Майенна, перестраивавшейся для новой атаки, в то время как пять сотен находившихся в укрытии аркебузиров Генриха истребили своими выстрелами вражеских кавалеристов, вынудив их обратиться в бегство. К полудню все было кончено. Майенн, потеряв около тысячи человек, отвел свою армию, давая понять, что отказывается от дальнейшей борьбы.