Влияние морской силы на историю. C предисловием Николая Старикова - Альфред Тайер Мэхан Страница 59

Успех зашел, таким образом, далеко. Но симпатии испанского народа были ложно истолкованы, а сила его решимости и гордости, опиравшаяся на естественные особенности страны, еще не была понята. Проснулась его национальная ненависть к Португалии, и возмутилось религиозное чувство против еретиков, – тем более что сам английский генерал был эмигрантом-гугенотом. Мадрид и окрестные области были недовольны, и юг послал королю из династии Бурбонов заверения в своей верности. Союзники не могли оставаться во враждебной столице, особенно потому, что окрестности ее не давали продовольствия и были полны партизанами. Они отступили к востоку, направившись к австрийскому претенденту в Арагон. Неудача следовала за неудачей, и 25 апреля 1707 г. союзная армия была разбита наголову при Альмасане (Almansa), потеряв пятнадцать тысяч человек. Вся Испания попала опять во власть Филиппа V, за исключением части Каталонской провинции; здесь в 1708 г. французы хотя и добились некоторых успехов, но не смогли атаковать Барселону; Валенсия и Аликанте были, однако, покорены ими.

1707 год не отмечен никаким важным событием на море. В течение лета союзные флоты в Средиземном море были отвлечены от берегов Испании для содействия атаке на Тулон, предпринятой австрийцами и пьемонтцами. Движение последних из Италии вдоль берега Средиземного моря прикрывалось с фланга флотом, снабжавшим их припасами. Осада, однако, не удалась, и кампания не дала результатов. Возвращаясь домой, адмирал сэр Клаудесли Шовель погиб с несколькими линейными кораблями у островов Силли во время одного из тех кораблекрушений, которые сделались историческими.

В 1708 г. союзные флоты овладели Сардинией, которая по своему плодородию и близости к Барселоне сделалась богатой житницей для австрийского претендента и оставалась таковой, пока с помощью союзного флота он господствовал над морем. В том же году была взята и Менорка с ее ценной гаванью Порт-Маоном, и с этого времени она в течение пятидесяти лет оставалась в руках Англии. Блокируя Кадикс и Картахену из Гибралтара и угрожая Тулону из Порт-Маона, Великобритания стояла теперь на Средиземном море так же твердо, как Франция и Испания; к тому же, благодаря союзу с Португалией, она контролировала базы в Лиссабоне и Гибралтаре, господствующие над торговыми путями как океана, так и внутреннего моря. К концу 1708 г. поражения Франции на суше и на море, ужасные страдания королевства и почти полная бесцельность продолжения борьбы, которая губила Францию и легко переносилась Англией, заставили Людовика XIV предложить самые унизительные для него уступки, чтобы достигнуть мира. Он обязался отречься от притязаний на всю испанскую монархию, оставив за Бурбоном только Неаполь. Союзники отказали; они требовали, чтобы герцог Анжуйский, которого они не желали называть королем, отказался от всей Испанской империи, без исключения, и прибавляли еще к этому разорительные условия для самой Франции. Людовик, в свою очередь, не согласился на это, и война продолжалась.

В течение остальных лет войны неустанная деятельность морской силы союзников, которая свелась к этому времени к силе одной только Великобритании с небольшой лишь помощью со стороны Голландии, бросалась в глаза менее, чем когда-либо. Но влияние ее оставалось вполне реальным. Австрийский претендент, почти запертый в Каталонии, поддерживал связь с Сардинией и итальянскими провинциями Германии через посредство английского флота. Но полное исчезновение французского флота и вообще очевидное намерение Людовика не держать эскадр в море позволили союзникам несколько уменьшить средиземноморский флот и усилить за счет этого охрану торговли. Кроме того, в 1710 и 1711 гг. были посланы экспедиции против французских колоний в Северной Америке. Новая Шотландия была занята, но попытка взять Квебек не удалась.

В течение зимы 1709 и 1710 гг. Людовик отозвал все французские войска из Испании, отказавшись, таким образом, от защиты дела своего внука. Но когда шансы Франции на успех стояли всего ниже и когда казалось, что она должна будет пойти на уступки, которые низведут ее до уровня второстепенной державы, существованию коалиции начала угрожать опала Мальборо, который представлял в ней Англию. Потеря им расположения королевы сопровождалась приходом к власти партии, враждебной войне или, скорее, ее продолжению. Эта перемена произошла летом 1710 г., и стремление к миру усиливалось еще благоприятным для ведения переговоров положением, в котором находилась тогда Англия, а также бременем издержек, которые ей приходилось нести, хотя становилось очевидным, что в дальнейшем они не принесут выгод, соразмерных с их тяжестью. Более слабая союзница, Голландия, постепенно перестала выставлять свою часть флота, и хотя дальновидные англичане могли с удовлетворением взирать на отступление соперничавшей с ними морской державы, люди того времени думали больше о падавшем на них увеличении издержек. Стоимость континентальной и испанской войн также в значительной мере оплачивалась субсидиями Англии; и вместе с тем стало очевидно, что Карлу III не удастся завоевать симпатии испанского народа даже ценой крупных затрат… Скоро начались между Францией и Англией тайные переговоры, получившие еще добавочный толчок вследствие неожиданной смерти императора Германии, брата австрийского претендента на испанский трон. За отсутствием другого мужского наследника Карл сразу же сделался императором Австрии, а вскоре затем был избран и императором Германии. Англия столь же мало желала видеть две короны на голове представителя австрийского дома, как и на голове представителя дома Бурбонов.

Требования, выставленные Англией как условия мира в 1711 г., показали, что ей пришло время сделаться морской державой, в самом точном смысле этого слова, и притом не только в действительности, но и в ее собственном сознании. Она требовала: чтобы одно и то же лицо никогда не было одновременно королем Франции и Испании; чтобы барьер из укрепленных городов был уступлен ее союзникам, Голландии и Германии, как оборонительная линия против Франции; чтобы союзникам ее были возвращены земли, завоеванные у них французами. Для себя же она требовала формальной уступки Гибралтара и Порт-Маона, стратегическое значение которых было указано выше; уничтожения дюнкеркского порта, служившего гнездом для каперов, охотившихся за английской торговлей; уступки французских колоний – Ньюфаундленда, Гудзонова залива и Новой Шотландии (последнюю она уже занимала в то время) и, наконец, торговых договоров с Францией и Испанией и монополии на торговлю рабами с испанской Америкой, торговли, известной под именем Asiento, которую Испания передала Франции в 1701 г.

Переговоры продолжались, хотя военные действия еще не закончились; и в июне 1712 г. четырехмесячное перемирие между Великобританией и Францией оторвало от союзных армий на континенте английские войска, великий вождь которых, Мальборо, был отставлен от командования ими за год до того. Кампания 1712 г. была благоприятна для Франции, но почти во всех случаях уход Великобритании с театра войны делал окончание последней лишь вопросом непродолжительного времени. Голландские представления были встречены возражением, что с 1707 г. она выставляла не более трети условленного числа кораблей, а в течение всей войны – не более половины. Палата общин в адресе, обращенном к трону в 1712 г., жаловалась, что:

«Служба на море в течение всей войны неслась на условиях, крайне невыгодных для королевства вашего величества, ибо необходимость требовала, чтобы ежегодно снаряжались большие флоты для сохранения превосходства в Средиземном море и для сопротивления силе, которую неприятель мог подготовить либо в Дюнкерке, либо в портах западной Франции; готовности вашего величества снаряжать свою долю флота для всех отраслей службы совсем не вторила Голландия, – последняя ежегодно выставляла совершенно недостаточное число кораблей, по сравнению с тем, которое снаряжалось вашим величеством. Поэтому ваше величество были вынуждены восполнять эти пробелы своими кораблями. Из-за этого множество кораблей вашего величества были вынуждены плавать в отдаленных морях и ко вреду своему оставаться там в неудобное для кампании время года. Это обстоятельство ослабило также конвоирование торговых судов; за недостатком крейсеров, берега были открыты для нападения, и вы были не в состоянии вредить неприятелю в самой благодетельной для него торговле с Вест-Индией, откуда он получал те огромные сокровища, без которых он не смог бы нести издержки по ведению войны».