Сто великих криминальных драм XX века - Марианна Сорвина Страница 59

Статьи и телепередачи Унтервегера пользовались огромным успехом, его обожали чиновники и домохозяйки. Когда над ним навис дамоклов меч американского правосудия в виде смертного приговора, Унтервегер прибег к испытанному средству – заявил, что ему просто мстят за разоблачения исправительной системы. После этого в Европе развернулось движение в поддержку «невинно арестованного журналиста».

Жизнь Джека Унтервегера оказалась типичным случаем и в психиатрии, и в истории ХХ века: он был внебрачным сыном американского солдата и австрийской проститутки, встретившихся в конце 1940-х годов. После окончания войны в занятой войсками Австрии находилось много американских солдат, и они пользовались услугами женщин легкого поведения. Результатом такой связи и стал Джек, для которого это случайное и малодостойное происшествие определило характер и судьбу. 16 августа 1950 года он появился на свет и сразу был подброшен дедушке: проститутка продолжала подыскивать клиентов, ей было не до ребенка. Детство в бедном квартале, забота одинокого дедушки и отсутствие родителей породили в Джеке чувство несправедливости, ненависть к бросившей его матери и большие амбиции.

Уличная среда способствовала преступным наклонностям: здесь часто грабили и воровали, поэтому в социальном отношении Джек уже с детства не имел моральных преград, но ему хотелось большего: изнутри его подтачивала жажда мести. Так он решился на убийство. Подрабатывая грузчиком на железнодорожном складе, 24-летний парень расслаблялся в баре и познакомился с немецкой официанткой Гретхен Шефер, которая напомнила ему мать. Из-за внезапной ссоры он задушил её лифчиком. Поскольку их видели вместе, Джека арестовали и приговорили к 25 годам тюрьмы с правом на досрочное освобождение. И – что удивительно – 15 лет он действительно отсидел, занимаясь при этом самообразованием и творчеством, но ничуть не утратив преступных наклонностей. Унтервегер рисовал картины и писал книги, стал завсегдатаем тюремной библиотеки. Он даже занимался психиатрией и пытался самостоятельно разобраться в причинах своих наклонностей. В 1983 году была опубликована его книга «Чистилище, или Путешествие в дом заключения», ставшая в Австрии и ФРГ бестселлером.

Унтервегер пишет вторую книгу «Тюрьма», в которой рассказывает о внутренней жизни пенитенциарного заведения. Для простых читателей – это сенсация и откровение. Так он становится невероятно популярным и получает предложение написать пьесу. Всего он сочинил две пьесы, которые шли на сценах лучших столичных театров Австрии. В 1989 году общественность выступила за досрочное освобождение. В петициях приняла участие знаменитая австрийская писательница Эльфрида Елинек, позднее, в 2004 году, получившая Нобелевскую премию по литературе.

К делу подключились лучшие адвокаты, и в 1990 году зверь был выпущен из клетки. Поскольку Унтервегер уже был известным автором, он начал путешествовать по Австрии и другим странам, читая лекции и выступая в театрах. Он легко вступал в контакт с публикой, и центральное телевидение пригласило его вести ток-шоу, посвященное проблемам заключенных и их реабилитации. Рейтинг передачи был невероятно высок, но у этой витрины имелась своя изнанка.

В 1990 году в одном из парков Праги был обнаружен труп женщины, задушенной бюстгальтером. Никому и в голову не пришло сопоставить это преступление с визитом в Чехословакию знаменитого телеведущего, который провел там несколько литературных вечеров.

Через неделю после возвращения телезвезды из Праги в лесном массиве австрийского Форарльберга нашли женщину, задушенную чулками. Потом, еще через пять дней – новый труп в Граце, задушенный лифчиком, причем завязанным на шее тем же самым характерным узлом, который Джек использовал 15 лет назад. Это был почерк убийцы, хорошо известный австрийской полиции в связи с первым делом Унтервегера, но никто не заподозрил успешного телеведущего в убийстве провинциальных проституток. К весне 1991 года в Вене начали друг за другом исчезать девушки определенной профессии, выяснилось, что и в других районах Австрии были подобные исчезновения. Позднее тела находили, причем всегда задушенными собственным нижним бельем – чулками или лифчиком.

Джек Унтервегер в своей передаче впечатляюще освещал события и рисовал портрет Венского душителя, он даже взял интервью у возглавившего расследование Макса Эдельбахера, во время которого с удовлетворением убедился в полной неосведомленности и растерянности следователя.

* * *

Материалы о Венском душителе попали на глаза опытному следователю, инспектору Августу Шеннеру, некогда раскрывшему дело об убийстве барменши Гретхен. Для него убийца был очевиден: он сразу обратил внимание и на профессию девушек, и на орудие преступления, и на редкий скользящий узел. Встретившись с Эдельбахером, Шеннер объявил ему, что знает убийцу и совершенно уверен, что это журналист Унтервегер. Эдельбахер не поверил, но на него давили сверху: количество жертв увеличивалось, а результатов не было. Он решил проверить версию Шеннера и проследить путь Унтервегера после освобождения из тюрьмы. После всех запросов в разные полицейские отделения Австрии следователя ожидал шок: из всех мест, куда телеведущий приезжал с выступлениями, поступили данные на нераскрытые убийства и исчезновения девушек. Потрясенный Эдельбахер послал запрос в Интерпол и узнал об убийстве в Чехословакии. Но как связать всё это с Унтервегером, против которого не было прямых улик?

Между тем Унтервегера направили в Лос-Анджелес делать репортаж для журнала. Он даже зарегистрировался в полиции как добропорядочный гражданин и просил разрешения провести пару ночей с дежурными, чтобы осветить работу местной полиции. Ничего не подозревавшие патрульные провезли его по злачным местам города и показали местные районы «красных фонарей». Сразу после этого дежурства появились еще три женских трупа с чулками и бюстгальтерами на шее: 35-летняя Шеннон Эксли, 33-летняя Ирена Родригес, 26-летняя Пегги Бот.

Но американцы – это не европейцы. Они к маньякам привыкли как к собственной бабушке с воскресными булочками и псалмами. Мгновенно убийства объединили в серию, а сразу после этого связали серию с запросом Интерпола. Поначалу появление столь удивительной личности, действующей не в одном отдельно взятом районе, штате или хотя бы стране, а с всемирным размахом, показалось странным даже американцам. В связи с международным характером преступлений к делу подключилось ФБР и направило в Австрию своих сотрудников. Сопоставив события в Лос-Анджелесе и Вене с местонахождением телеведущего, полицейские всё поняли и по прибытии журналиста в Австрию вызвали его на беседу к следователю. Американцы настаивали на аресте, но австрийцы понимали, что ведущий выкрутится, а общественность вновь встанет на его защиту. Эдельбахер в ходе допроса встревожил преступника, который, покинув кабинет, решил бежать. Это был ход следствия: прямых улик против Унтервегера не было, но, спровоцировав его на побег, можно было объявить розыск и получить ордер на обыск квартиры. Так появились первые улики: его шарф, волокна которого оказались на теле одной из жертв, документы на автомобили, которые Унтервегер менял, чтобы сбить с толку полицию. Обыскав все автомобили телеведущего, эксперты обнаружили волосы одной из убитых девушек.