100 великих мастеров балета - Далия Трускиновская Страница 59

А потом были Галина Уланова, Татьяна Вечеслова, Ольга Иордан, Наталья Дудинская, Алла Шелест, Алла Осипенко, Ирина Колпакова, Фея Балабина, Елена Тангиева – всего Ваганова воспитала двадцать девять выпусков.

Как знать, возможно, если бы Ваганова изначально была бы более одарена от природы, она не стала бы столь вдумчивым педагогом. А при сложившемся положении вещей и при ее упорном характере и постоянном стремлении к самосовершенствованию ей приходилось тщательно анализировать все движения, расчленять их на составные части, внимательно выискивать собственные ошибки и пути их преодоления. Методика Вагановой вырабатывалась в ее неустанной работе над самой собой, именно поэтому впоследствии она могла сразу заметить недостатки своих учениц и объяснить им возможности их устранения.

Одной из особенностей системы Вагановой было то, что если прежде основным методом был показ, то она каждое движение объясняла. Да и зачем было показывать: она хотела совершать все движения – но не своими, а их руками и ногами, выпрямлять не свою, а их спину, поворачивать не свою, а их головки. Показы были – но совсем другие: когда ученица ошибалась, Ваганова карикатурно передразнивала ее. Ей было нетрудно подражать им, ведь это были ее тела. Зато уж когда хвалила – это значило, что девочка действительно добилась важного успеха.

Как однажды сказала в одном из интервью Майя Плисецкая: «У Вагановой были «фантастические» мозги. Она видела сразу, в чем дело. Она никогда не говорила ученице: «Попробуй так!» Она требовала: «Надо так». Она для меня Микеланджело в балете.»

В первые годы советской власти официально обсуждался вопрос ликвидации балета как искусства, «чуждого пролетариату». Ваганова мечтала сохранить классический балет. Как показало время, она была права. Но сиюминутные «новшества» выдвигали вполне авторитетные балетмейстеры. И если в двадцатые годы было важно сохранить классическое наследие, то в тридцатые главной задачей стало создание современного репертуара.

С 1931 по 1937 год Ваганова возглавляла балетный коллектив Академического театра оперы и балета. За это время были созданы спектакли «Пламя Парижа», «Бахчисарайский фонтан», «Утраченные иллюзии», «Партизанские дни», новые редакции балетов «Лебединое озеро» и «Эсмеральда». В этих спектаклях утверждался и отшлифовывался исполнительский стиль танцовщиков. «Не надо быть особым знатоком в области балета, чтобы заметить на спектаклях нашего театра у всех – от артисток кордебалета до ведущих балерин – нечто общее в манере исполнения. Единый стиль, единый почерк танца, проявляющийся ярче всего в гармоничной пластике и выразительности рук, в послушной гибкости и в то же время стальном апломбе корпуса, в благородной и естественной посадке головы – это и есть отличительные черты «школы Вагановой», – писала в воспоминаниях о своем педагоге Наталья Дудинская.

Опыт Вагановой был признан и воспринят другими педагогами, а её ученицы постепенно распространили её методику по всей стране. Выход в свет книги «Основы классического танца» сделал метод Вагановой достоянием всего мира – книга выдержала множество изданий и была переведена на разные языки.

В 1937 году Ваганову освободили от должности руководителя Кировского (ныне Мариинского) театра, не дав достойно проявить себя, и предложили место в родном хореографическом училище. Ваганова, подавляя горечь и обиду, с энтузиазмом включилась в уже хорошо известное ей дело.

С начала войны она работала в Ленинграде, потом в Перми. В 1943 году ее вызвали в Москву, присвоили звание профессора хореографии и. направили в Большой театр. Она согласилась, но при условии, что со временем вернется в родной Ленинград.

Через год Ваганова была уже в своем училище. Последние выпуски давались Агриппине Вагановой нелегко. Она болела, все больше времени проводила в больнице. Она не могла, как прежде, выйти на поклон к зрителям, присутствовать на выпускных вечерах своих учениц.

5 ноября 1951 года Вагановой не стало. Во время прощания с ней звучало адажио из «Лебединого озера».

В 1957 году Ленинградскому хореографическому училищу (ныне Академия русского балета) было присвоено её имя.

Вера Каралли

Ее называли роковой женщиной. У нее были громкие романы – с балетмейстером Горским, с тенором Собиновым. Балерины редко вмешиваются в политику – но это вмешательство у них отчего-то получается шумным. Лола Монтес лишила трона баварского короля Людвига I. А Вера Каралли, если верить мемуаристам, приняла участие в убийстве Григория Распутина

Одна из самых популярных московских танцовщиц 1910-х годов Вера Каралли родилась в Москве 21 июля 1889 года в артистической семье: отец – провинциальный антрепренер, режиссер ярославского театра А.М. Каралли-Торцов, мать – драматическая актриса О.Н. Каралли. Это было обрусевшее греческое семейство – отсюда и экзотическая внешность дочери. Родители отдали девочку в московское театральное училище, и она считалась способной воспитанницей. В тринадцать лет она заболела, врачи обнаружили искривление позвоночника, и после лечения специальной гимнастикой она полгода спустя вернулась в училище. Классическим танцем она занималась по облегченной программе, и все же, окончив училище по классу Горского, сразу вышла в корифейки. За полтора года она перешла сперва во вторые, затем в первые танцовщицы.

Объяснение было простое: во-первых, Москва вдруг осталась почти без балерин и некому было исполнять ведущие партии в репертуарных спектаклях, а во-вторых, Горский влюбился в красивую воспитанницу и даже делал ей предложение. Поэтому Каралли сразу получила «Лебединое озеро» и 6 сентября 1907 года дебютировала в сложнейшей партии Одетты-Одиллии.

Техникой она не блистала – москвички не очень заботились о технике и не ездили, как артистки Мариинского театра, в Милан к знаменитой преподавательнице Беретта. Вере Каралли вполне хватало уроков Горского, который сам не придавал технике большого значения. Он, не мудрствуя лукаво, подогнал партию Одетты-Одиллии под возможности Каралли.

Вера Каралли. Если верить мемуаристам, она приняла участие в убийстве Григория Распутина

Тем не менее роковая красавица покорила публику. Критики ворчали, отмечали ее лиричность и ехидничали по поводу того, как ловко помогает артистке загладить ошибки ее партнер Михаил Мордкин. А роли следовали одна за другой – в балетах «Дочь фараона», «Жизель», «Тщетная предосторожность», «Раймонда», «Баядерка», «Дон Кихот». И не только зрители – великий тенор Леонид Собинов, увидев балерину, потерял голову. В свое триумфальное турне по России он отправился вместе с ней.

Но на балетной сцене у Каралли были и большие удачи. В 1907 году на благотворительном вечере в Мариинском театре Анна Павлова впервые исполнила поставленную для неё Михаилом Фокиным хореографическую миниатюру «Лебедь» (позже «Умирающий лебедь»), ставшую впоследствии одним из символов русского балета XX века. Очень скоро этот концертный номер стала исполнять и Каралли. Он не требовал изощренной техники, а лишь умения создать средствами танца настроение. И тут уж критики, сравнивая двух артисток, очень часто отдавали пальму первенства Каралли.