История кавалерии. Вооружение, тактика, крупнейшие сражения - Джордж Тейлор Денисон Страница 59

Во исполнение этого приказа провели набор, и король издал вердикт, по которому учредили пятнадцать ордонансовых рот. В особой прокламации об этом объявили по армии, приказав, чтобы все солдаты, не внесенные в списки, разошлись и немедленно отправились по домам, не совершая никаких беспорядков по дороге, не уходя с основных дорог, не сбиваясь в банды под страхом смертной казни.

Приготовления оказались настолько дальновидными и так тщательно выполнены, что расформированные солдаты спокойно перешли к мирным занятиям, спустя пятнадцать дней они уже не встречались на дорогах.

Все пятнадцать ордонансовых рот, образованных таким образом Карлом VII, относились к кавалерии и, по мнению большинства авторов, содержали по 100 копий каждая, хотя в указе от декабря 1445 года указан гарнизон в Пуату, насчитывавший 200 копий, разделенных на три роты, первая под руководством сенешаля Пуату состояла из 110 копий, вторая состояла из 60 копий под руководством маршала Логеака, и только третья насчитывала 30 копий под командованием Флоке.

Следовательно, предположим, что в пятнадцати ротах состояло 1500 копий. Каждое копье состояло из шести человек: тяжеловооруженного конника, трех лучников, оруженосца и слуги. Все они были конными, что составляло общую численность кавалерии всех рот примерно в 9 тысяч человек. Обычно к ним присоединялось некоторое количество добровольцев из дворян, служивших без жалованья, надеясь, что появится вакансия и их возьмут на постоянной основе.

В полном копье имелось тринадцать лошадей, поскольку тяжеловооруженные всадники имели по четыре, каждый лучник – две, оруженосец – две и слуга – одну. Служебный персонал состоял из капитана, лейтенанта, знаменосца, прапорщика и вахмистра. Все офицеры выбирались из самых знатных, богатых и опытных солдат роты, исключительно из дворян.

Дисциплина была прекрасно организована, капитаны лично отвечали за любые беспорядки или проступки, совершенные людьми из их рот. Роты размещались в гарнизонах в городах, чтобы тщательно поддерживать дисциплину, впрочем, это предоставляло возможности как для тренировок, так и для маневров.

Сам король лично не выплачивал жалованье, хотя оно выдавалось по его распоряжению. Местные власти городов, где стояли гарнизоны, были вынуждены обеспечивать солдат жалованьем, содержанием и продовольствием в соответствии с установленной квотой: все селения и города были обложены соответствующим налогом.

В то же время все практически тотчас почувствовали выгоды от этой системы, никакие другие мероприятия не носили такого политического характера и не были так популярны среди населения, как этот институт постоянной оборонительной армии. В него тотчас поверили все слои общества. Авторитет короны стал главенствующим по всему королевству. Теперь каждый смог заниматься своим делом. Ремесленники – производить свои изделия, крестьяне – возделывать земли, выращивать скот, и все они получили безопасность, защищались против грабежей и произвола. Только в случае приближения армии противника во время войны все производство перестраивалось в интересах обороны.

Ордонансовые роты были тяжелой конницей. Конник обычно был облачен с головы до ног в пластинчатые латы, в качестве оружия использовал короткое копье, двуручный меч и боевой топор или булаву. Лучники и оруженосцы имели более легкие латы, а также арбалет, копье, меч, палицу или булаву, висевшую на седле. Они носили кольчуги, а поверх них железный нагрудник (кирасу). Некоторые – кольчугу или бригандину (бригантину), легкую разновидность кирасы, изготавливавшуюся из железных пластинок, пришивавшихся на кожу или ткань.

Параллельно с организацией постоянной конницы Карл VII образовал и пехоту – подразделения вольных стрелков. Они организовывались на средства приходов, которые оснащали по одному лучнику, выбранному королевскими офицерами из лучших стрелков. Полагалось отобрать самых искусных и оснастить их шлемом, мечом, кинжалом и бригандиной. Каждый выходной и праздник стрелки были обязаны собираться и упражняться в использовании своего оружия, чтобы с течением времени все более искусно их использовать.

Лучников освобождали от всех обязанностей и налогов любого рода, когда им платили жалованье, они получали четыре франка в месяц от своего прихода. Строго говоря, они не находились на постоянном довольствии, а представляли собой разновидность народной милиции. Людовик XI довел общую численность лучников до 16 тысяч человек.

Они делились на четыре корпуса по 4 тысячи человек в каждой, каждый корпус снова делился на восемь рот по 500 человек в каждой. Такая милиция состояла из хорошо обученных стрельбе лучников, но она не имела возможности добиваться согласованности и слаженности действий, достигаемых постоянными упражнениями, что и выявлялось, когда их собирали вместе для военной кампании.

Таким образом, в значительной степени снижалась эффективность французской пехоты. Поэтому и случилось, что во многом благодаря отмеченному фактору королю пришлось обеспечивать себя пехотой из иностранных наемников. Людовик XI обыкновенно нанимал швейцарцев, обычай этот существовал во Франции вплоть до революции. Одно время на жалованье находилось около 10 тысяч швейцарских пехотинцев, а также много немецких ландскнехтов.

К тому времени кавалерия перестала выстраиваться в одну линию для сражения. Такой обычай существовал при феодальной системе и в век рыцарства. Вскоре лучников стали смешивать с конными латниками, после этого они начали организовываться в эскадроны, выстраивавшиеся в три ряда, каждого тяжеловооруженного конника сопровождали два лучника.

Точное время введения всех этих перемен установить невозможно. Лану пишет, что французские жандармы сражались до правления Генриха II, строясь в одну линию. Полагают, что построение кавалерии по эскадронам прекрасно осознавал Карл Храбрый Бургундский и именно так он организовал свою армию. Он опубликовал книгу о военном устройстве, что-то вроде устава, которому и должны были следовать его войска. Это первая книга по военной тактике и организации боевой учебы во времена возрождения военного искусства, а по сути – первый в истории военный устав.

Все же об эволюции в кавалерии не приходится говорить до 1473 года, поскольку кавалерийская служба не достигла той степени совершенствования, когда монарх мог эффективно контролировать свою знать и побуждать ее подчиняться дисциплине.