Британская интервенция в Закавказье. Группа «Данстерфорс» в борьбе за бакинскую нефть в 1918 году - Лионель Данстервилль Страница 59

Одной из многочисленных трудностей, с которыми мы столкнулись в Баку, являлся финансовый вопрос. Я не могу объяснить это лучше, кроме как приведя выдержки из доклада, написанного майором канадской пехоты Ньюкомом. Мне очень повезло, что в моем отряде оказался этот офицер, обладающий значительными финансовыми познаниями и опытом, и, хотя его стараниями я был освобожден от всех забот, британское правительство сэкономило весьма весомые суммы благодаря защите, которая имелась у меня от местных акул. Я впервые обнаружил его таланты в Персии и поэтому прикомандировал к силам Бичерахова для наблюдения за финансовой деятельностью, и теперь он вернулся ко мне в Баку, привезя с собой депеши от Бичерахова, которого после его вторжения на Кавказ произвели в чин генерала.

Доклад, как будет видно, был написан сразу после эвакуации, но я вставляю его в данное повествование, поскольку правильное знание вопроса обмена будет необходимо для общего понимания нашего положения в Баку. Необходимо отметить, что, хотя майор Ньюком приводит три обменных курса, местное правительство отказалось признавать какую-либо разницу между этими тремя валютами и объявило дифференцирование между ними уголовным преступлением. Разумеется, им необходимо было издать такой приказ, иначе бакинские банкноты стали бы бесполезны даже в Баку, а так им в обязательном порядке придавалась определенная ценность. Но при крупных сделках неизбежно обнаруживалось, что если вы предъявляли бакинские банкноты, то продавец очень сожалел, что у него нет в наличии товара, тогда как у того же торговца товара находилось в избытке, если он видел у вас в руках царские банкноты.

Ниже приводится сама выдержка:

«Я прибыл в Баку 19 августа с депешами от генерала Бичерахова, который за несколько дней до этого захватил Дербент. Из-за ненадежности обычных методов связи генерал решил, что кто-то из тех, кто имеет отношение к его планам и ситуации в целом, должен посетить Главную штаб-квартиру „Данстерфорс“.

По прибытии сюда я был назначен ответственным за финансовые вопросы и, изучив ситуацию, обнаружил, что мы столкнулись с очень серьезным положением дел, так как следовало предусмотреть большие расходы, на которые не было сделано никаких предварительных ассигнований, причем при полном отсутствии обычного механизма по содействию обмену. Банки и более крупные частные деловые объединения некоторое время назад национализировали, от квалифицированного персонала избавились, и теперь этим пытаются заправлять невежественные и недобросовестные комитеты. Как следствие множества ограничений и т. п., доверие со стороны общества было полностью утеряно, и единственными деньгами в обращении оказались те, которые требовались для повседневных нужд.

В таких условиях, а также зная, что Персия оставила нам лишь крайне ограниченное поле деятельности, я предпринял немедленные шаги, чтобы убедить различных людей, стоящих во главе финансовых организаций, в необходимости реорганизовать банки, поощрять личное предпринимательство и разрешить свободное использование депонированных в банках денег, а также предпринять другие шаги ради восстановление доверия.

Мне было необходимо почти немедленно получить довольно крупные суммы денег, и с небольшой задержкой я получил аванс 5 миллионов рублей от диктаторов.

Затем мое внимание обратилось к единственному оставшемуся средству получения денег, а именно к продаже фунтов стерлингов или кранов. Операции с фунтами стерлингов оказались доступными только в небольших объемах и только с людьми, желавшими, чтобы те деньги, которые они приобрели, были переведены в безопасное место, а чтобы связаться с такими местами, требовалось некоторое время. На самом деле только во время нашего отъезда я принял меры для первой передачи такого рода сколь-нибудь значительной суммы, покрывающей около десяти миллионов рублей, и доставка должна была состояться в день эвакуации. Вопрос о ставках требовал некоторого времени для корректировки и в конце концов был решен следующим образом: за один соверен (золотая монета в один фунт стерлингов) — 57 царских рублей, или 71 керенка, или 121 бакинский бон ^[27]. Эти курсы были примерно на 5,5 пункта выше, чем курс обмена крана на фунт стерлинга.

Отсюда видно, что в обращении имелось три разных вида денег, все разной стоимости за пределами России, а также введенные в оборот в Баку. Царские рубли являлись старой довоенной валютой, керенки — эмиссией предыдущей революции, а бакинские боны — чисто местной эмиссией. Когда национализировали банки, весь баланс изъяли, а снятие средств ограничили 300 рублями в месяц. Естественно, люди начали накапливать средства, и нормальное обращение денег прекратилось. Тогда, чтобы сохранить некоторый оборот для деловых целей, выпустили эти местные боны, сначала в виде ценных городских бумаг с надлежащей юридической гарантией, но позже просто печатали их по мере необходимости.

Подсчитано, что общая сумма этих местных эмиссий составила около 250 миллионов рублей. Все эти разные выпуски имели разную стоимость в кранах, усредненную приблизительно следующим образом. За 65 кранов — 100 царских рублей, 46–47 керенок и 36–40 бакинских бонов, в зависимости от торговых запросов. На этот курс также повлияли наши постоянные обширные закупки рублей в Персии для операций в Баку и на севере. Первые два вида валюты действительно имели хождение и принимались в других частях России, но бакинские боны за пределами Баку рассматривались как не имеющие ценности и не годились для закупки припасов и т. п. у внешних источников. Предложение первых двух валют было весьма ограниченным. Приняв во внимание такое положение дел, я сразу же решил, что для всех бакинских закупок, расходов, платежей, пособий и т. д. выплаты будут производиться только в бакинских бонах.

Также я предпринял шаги по продаже кранов, принимая рубли в обмен по курсам, варьирующимся так, как указано выше, и из этого источника получил около 8 миллионов.

Проводя все свои операции, я намеревался создать некоторый запас рублей для прямого обмена на фунты стерлингов, и через пару недель некоторые из этих схем принесли бы свои плоды. Такой способ получения средств имел два преимущества — во-первых, он облегчал наше положение в Персии, а во-вторых, можно было воспользоваться гораздо более выгодным, чем ныне действующим в Персии, курсом для продажи фунтов стерлингов за краны. Получив таким образом достаточные средства, продажа кранов ограничивалась бы только обычными торговыми запросами, и таким образом достигалась бы двойная экономия».

Здесь я должен пояснить, что офицер, которому первоначально были поручены финансовые вопросы, майор Уитмарш, будучи совершенно не в состоянии справиться с этими обеими ситуациями одновременно, вынужден был остаться в Персии. Я предвидел, что, перебравшись в Баку, окажусь в таком положении, что большое число моих лучших офицеров и солдат будут заняты в Персии на должностях, от которых их невозможно освободить. Например, мое положение значительно улучшилось бы, имей я возможность воспользоваться услугами майора Сондерса, капитана Сирайта и капитана Кокерелла, но вывод этих офицеров из Персии означал бы там полный развал. В результате мой разведывательный отдел в Баку оказался крайне слаб, и я сильно страдал от недостатка информации о противнике; каждый офицер был полностью занят — в основном на линии огня, — а у меня не имелось излишка людей, чтобы использовать их для выполнения специальных задач. Даже полковник Дункан, мой способный адъютант-квартирмейстер, чьи услуги были бесценны, не мог полностью разорвать свою связь с Персией и лишь изредка оказывал мне помощь в Баку.