Ибсен. Путь художника - Бьерн Хеммер Страница 58

В «Привидениях» Ибсен резко критикует общество и его авторитеты, разрушающие жизнь людей. Но он также критикует и ту представительницу данного общества, вызывающую наибольшие симпатии, которая является в данном обществе единственным бунтарем. Именно описание борьбы фру Альвинг с «привидениями» в ее душе и показывает глубокое проникновение Ибсена в психологию гражданского бунта. Но бунтующая героиня также несет свою долю ответственности за общество, которое отвергает «Правду и Свободу» и противится каким-либо переменам. Фру Альвинг — мятежница, которая страшится собственного бунта.

Когда наконец всходит солнце, фру Альвинг полностью признаёт право всего живого на свет и радость. В ней еще теплится надежда на то, что они с сыном тоже смогут участвовать в этой светлой жизни, хотя она знает, что сын серьезно болен. Но Освальд отклоняет ее «слова» и просит признать только горькую правду: его жизнь утекает с каждой минутой, и ей придется в одиночку нести всю тяжесть этой трагедии.

И тут сраженный болезнью Освальд произносит одну из самых потрясающих фраз во всей драме: «Мама, дай мне солнце» (3: 526). Но это не «слова» в привычном понимании, это выражение того, что надежды больше нет, дальнейшее счастье невозможно. От матери, давшей жизнь ребенку, требуют невозможного — помочь этому ребенку умереть. Безумная просьба Освальда прямо связана с трагическими реалиями драмы — как и с трагизмом реальной жизни.

Правда, свобода и естественность

В драмах «Столпы общества», «Кукольный дом» и «Привидения» Ибсен всесторонне анализирует человеческую склонность к риторике. Мы неоднократно видим, как его герои используют риторику для того, чтобы держаться подальше от реальной жизни. Возникает впечатление, что Ибсен и сам сознательно культивирует риторику. В «Привидениях» — в этой концентрированной буржуазной трагедии — отсутствует какая-либо афористическая концовка, здесь нет пропаганды «Правды и Свободы» или «чуда из чудес» как безусловно позитивных жизненных ценностей. Лишь солнце остается выражением идеальной, естественной жизни, которую никто не может отвергнуть. И солнечный свет здесь вполне конкретен — он озаряет финальную сцену до самого конца.

В этих трех драмах Ибсен отстаивает право естественного человека на естественную жизнь, подвергая критике общество, его нормы и идеалы. Потому что именно общество, этот гигантский коллектив, мешает развитию естественного человеческого начала. Дина мечтает о таком обществе, в котором люди просто-напросто «естественны». Нора жаждет вырваться из построенного для нее «кукольного дома» и стать «человеком». Идеал Освальда — люди, которые умеют радоваться жизни. Такие представления могут вызвать ассоциации с идеями Руссо и романтиков, тем более что они рисуют позитивный образ человека как личности, а не как гражданина. В регламентированном обществе индивид вынужден отказываться от естественного права быть самим собой.

Хотя Ибсен от пьесы к пьесе все осторожнее пользовался девизами и афоризмами, он поднимал те же самые проблемы, защищал те же самые ценности, что и прежде. Это касается и лозунга «Правды и Свободы», которых лишен человек, будучи членом общества.

Но «Правда и Свобода», как представляется, имеют в творчестве драматурга и другое значение. Это требования к самому себе как художнику-реалисту. От пьесы к пьесе Ибсен ставит перед собой все более трудные задачи. Постепенно он позволяет себе все большую свободу по отношению к буржуазной действительности и в этом встречает наибольшее понимание публики. «Правда и Свобода» поэтому могут считаться девизом самого Ибсена как художника, который чувствовал, что он должен написать «Привидения», и который утверждал: «Для меня высшее и первейшее жизненное условие — свобода» (4: 712).

Почему же современники так враждебно приняли «Привидения»? Никогда еще Ибсену не приходилось сталкиваться с такой жесткой критикой, как после выхода этой драмы. Почему публика не оценила этого шедевра — и не услышала, что в пьесе мечтают о лучшей жизни?

Провокация, шедевр и лучшая жизнь

Ибсена еще долго поливали грязью после того, как он позволил своим героиням — представительницам буржуазного общества, которые жаждали самореализации, — оставить мужей и маленьких детей. Для патриархального общества было более чем возмутительно простое предположение, что женщина может взбунтоваться. Но самой чудовищной провокацией было то, что Ибсен в «Привидениях» указал, каковы бывают последствия, если замужняя женщина не идет на бунт, но смиряется под бременем своих обязанностей и под давлением общества.

Мало того, автор выставил на всеобщее обозрение личную жизнь героев, раскрыв прошлые и нынешние секреты уважаемого семейства. Срывая блестящую мишуру с высокопоставленных членов общества, драматург показывает нам темный и хаотичный мир. А в этом мире — распущенность и супружеские измены «столпов общества», наследственная болезнь, о которой стыдно сказать вслух, беспощадная война между супругами, где побеждает женщина, купля и продажа на брачном рынке, сожительство, не освященное церковью, и тут же представитель этой церкви, который из трусости позволяет втянуть себя в компанейские отношения с мошенником и будущим хозяином борделя.

Но и этого как будто недостаточно. Ибсен намекает на сексуальные отношения между сводным братом и сестрой, ставит под сомнение непререкаемый авторитет родителей, а в финале драмы допускает возможность эвтаназии. Да, в жизни семейства Альвингов в усадьбе Росенволл много подводных камней и откровенной мерзости. Всего того, в чем порядочное общество не может и не желает признаться.

Тайная игра фру Альвинг

Фру Альвинг откровенно говорит, что играла долгую и мучительную «комедию» только из страха перед мнением окружающих. Она была несвободна и склонялась перед сомнительными кумирами этого общества — «законом, порядком и долгом», — которые в глубине души презирала. Она уверена, что эти ложные святыни могут послужить причиной «всех бед на земле» (3: 491). А вот пастор Мандерс убежден, что даже самая беспардонная ложь бывает во благо. В лучшем случае он просто наивен.

Больше всего возмущало современников, пожалуй, то, что Ибсен прямо указывал на причинно-следственную связь между «идеями, принципами и системами», на которых покоится общество, и всеми его пороками. Ибсен хорошо понимал, что «Привидения» могут вызвать бурную реакцию, и она оказалась действительно бурной.

Он писал своему издателю: