Лаврентий Берия. Оболганный Герой Советского Союза - Евгений Толстых Страница 58

К лету 1942 г. с потерей Украины, Белоруссии, Прибалтики, Донбасса и других областей экономическая база Советского Союза резко сузилась: выплавка стали сократилась более чем на 10 млн. тонн в год; сбор зерновых – более чем в три раза; уменьшились мобилизационные ресурсы в связи с оккупацией врагом части советской территории. В создавшихся условиях оборона Кавказа приобретала для Советского государства жизненно важное значение.

Впрочем, последствия могли оказаться и более драматичными с геополитической точки зрения.

Если бы битва за Кавказ оказалась проигранной, немцы и их сателлиты соединялись бы с Турцией и угрожали проникновением через Иран южнее Каспийского моря в советские республики Средней Азии и Казахстана. В этом случае армии вермахта выходили к южным предгорьям Урала и расчленяли Советский Союз напополам. Турция непременно бы закрыла проливы Босфор и Дарданеллы.

Кавказ приковывал внимание не только советского руководства, но и Великобритании. Немцы, в случае неблагоприятного для Москвы исхода боев на Кавказе, угрожали английским колониям в Азии и Африке.

Обеспокоенный развивающимися событиями на Кавказе, в середине августа 1942 года в Москву прилетел премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль и встретился со Сталиным. Вот как впоследствии об этой встрече говорил сам английский премьер-министр: «Наконец я задал вопрос по поводу Кавказа. Намерен ли он защищать горную цепь и каким количеством дивизий? При обсуждении этого вопроса он (Сталин) послал за макетом хребта и совершенно откровенно и с явным знанием дела разъяснил прочность этого барьера, для защиты которого, по его словам, имеется 25 дивизий. Он указал на различные горные проходы и сказал, что они будут обороняться. Я спросил, укреплены ли они, и он ответил: «Да, конечно». Линия фронта русских, до которой враг ещё не дошёл, находилась севернее основного хребта. Он сказал, что им (русским) придётся держаться в течение двух месяцев, когда снег сделает горы непроходимыми. Он заявил, что вполне уверен в том, что они смогут это сделать».

Откровенно говоря, Сталин лишь успокоил британского премьера. До уверенности было так же далеко, как от Спасской башни до Вестминстера.

Арсен Мартиросян: «Должен отметить, что положением дел на этом, ещё только будущем, участке советско-германского фронта и Ставка, то есть, прежде всего, сам Сталин, озаботилась еще до начала битвы под Москвой.

2 октября 1941 года командованию Северо-Кавказским фронтом была направлена директива Ставки о необходимости принятия соответствующих мер для укрепления возможных линий обороны. В дальнейшем Ставка уделяла громадное внимание этому же направлению. А вот то, что генералы напортачили уже по собственной инициативе, – это, как правило, даже и не рассматривается.

Дело в том, что и в 1942 г. генералы организовывали оборону Кавказа из рук вон плохо. На Кавказе они практически полностью проецировали ситуацию, приведшую к невероятной трагедии 22 июня, то есть опять вытягивали свои дивизии в тонкие линии, не понимая и не принимая в расчет сути специфики Кавказа. И если бы не Берия, «человек поистине броневой воли и могучего интеллекта», то Кавказ действительно был бы захвачен гитлеровцами. Естественно, что ни генералы, ни маршалы признавать свои ошибки, многие из которых были на грани преступлений (если не вообще за этой гранью), категорически не желали».

«Где глупость – образец, там разум – безумие» (Гете).

Кавказская операция современной историографией отнесена чуть ли к разряду второстепенных. Настолько велика ненависть номенклатуры к Лаврентию Павловичу Берия. Готовы переписать историю Мировой войны, лишь бы вычеркнуть из списка творцов Победы человека, пытавшегося сократить в СССР количество предателей, изменников, дураков и негодяев на душу населения…

Враг сосредоточил на кавказском направлении мощную ударную группировку в составе 22 дивизий, 9 (41 %) из которых были танковыми и моторизованными. Вполне естественно, что на начало операции превосходство врага в технике и личном составе было выше, чем на Сталинградском направлении. Ситуация усугублялась тем, что основная группировка Северо-Кавказского фронта имела задачу оборонять побережья Азовского моря, Керченского пролива и Черного моря до Лазаревской (командующий – маршал Советского Союза С. М. Будённый). От Лазаревской вдоль черноморского побережья начиналась полоса обороны Закавказского фронта (командующий – генерал армии И. В. Тюленев). Значительное удаление Кавказа от западных границ страны давало основание советскому командованию предполагать вторжение противника на Кавказ, вероятнее всего посредством морских и воздушных десантов. Поэтому обороне Кавказа с севера, то есть со стороны Дона, внимания уделялось мало. Основная часть группировки двух фронтов была предназначена к противодесантной и приграничной (с Турцией и Ираном) обороне. По сути, выход немецких армий от Ростова на юг приходился в неприкрытый тыл и фланг этих фронтов, в чем и был самый крупный стратегический просчёт Ставки и Генерального штаба в летней кампании 1941 г., а в дальнейшем – и 1942 г. Ожесточенные бои за Ростов в конце 1941 г., как за «ворота Кавказа», по всей вероятности, не дали советскому командованию уверенности в истинных намерениях врага. После поражения наших войск в районе Донбасса летом 1942 г. времени на оперативное и стратегическое перестроение враг не оставил, путь ему на Кавказ был открыт.

И если немцы всерьез и загодя готовились к захвату Кавказа, то руководство РККА не помышляло даже об адекватной обороне.

В Красной Армии фактически не было горнострелковых войск, хотя некоторые дивизии и назывались горно-стрелковыми, но все их отличие от обычной пехоты заключалось в том, что в штате горно-стрелковых дивизий были вьючные животные. Советские пехотинцы не были подготовлены к боевым действиям в горах, не имели необходимого снаряжения и вооружения, альпинистской подготовки.

В районных центрах и важных в военном отношении населенных пунктах на территории Северо-Кавказского военного округа (с 19 мая 1942 г. – Северо-Кавказского фронта) было сформировано 138 истребительных батальонов в основном из военнообязанных, получивших отсрочку от призыва. Основная задача батальонов состояла в том, чтобы во взаимодействии с частями и подразделениями войск НКВД и милиции ликвидировать возможные воздушные десанты и диверсионные группы противника.

Мы специально выделили этот абзац. Вчитайтесь! Истребительные батальоны были наспех сколочены из «получивших отсрочку от призыва». Это что за «кадры»? Больные, хромые или «блатные» из промкооперации? И это «воинство», при условии, что его удастся собрать в шеренгу по тревоге, собирались бросить на ликвидацию «десантно-диверсионных групп противника». Элитных спецподразделений рейха?! Здесь даже куры не улыбнутся…

Но и это не все.

В целях создания глубоко эшелонированной обороны с севера в мае началось строительство оборонительных рубежей между Доном и Кубанью, по Тереку и на внешних оборонительных обводах вокруг Тихорецка, Ворошиловска (Ставрополя), Грозного, Минеральных Вод и Краснодара. Военный совет Северо-Кавказского фронта 16 июня принял решение оборудовать на этих рубежах 580 батальонных районов обороны. Однако к началу боевых действий на Северном Кавказе их было менее одной трети от намеченного количества. Существенными недостатками оборонительных рубежей являлись их слабая подготовка в противотанковом отношении и недостаточная маскировка.