Александр I. Самый загадочный император России - Сергей Нечаев Страница 58

Точно так же в 1921 году были вскрыты гробницы Александра III, Александра II, Николая I и других русских царей. Но, когда пришла очередь Александра I, большевиков якобы ожидала неожиданность: его гробница, как утверждается в некоторых источниках, оказалась пустой…

Якобы это информация, шедшая со слов кого-то, кто присутствовал при вскрытии царских могил в Петрограде. Будто бы это сам А.В. Луначарский, самый культурный из советских наркомов, открыто утверждал… То есть получается, что гробницу Александра I вскрывали несколько раз (в 1864 году, в 1921 году и т. д.), и каждый раз она оказывалась пустой…

Мистика какая-то!

Понятно, что вопрос о том, что такой Федор Кузьмич, если все-таки не Александр I, так и остается открытым. Например, великий князь Николай Михайлович предположил (правда, с некоторыми оговорками), что это мог быть Симеон Афанасьевич Великий — побочный сын Павла I от фрейлины С.С. Ушаковой, якобы погибший в августе 1794 года. Впрочем, точных данных о его смерти нет, а, согласно данным Морского министерства, он погиб при кораблекрушении английского корабля Vanguard во время страшного шторма близ Антильских островов. Но официально он всегда считался пропавшим без вести.

Историк К.В. Кудряшов высказывает предположение, что старец — это исчезнувший из Санкт-Петербурга при невыясненных обстоятельствах Федор Александрович Уваров 2-й.

Этот человек родился в 1780 году, происходил из дворянской семьи и начал службу в 1796 году сержантом в лейб-гвардии Семеновском полку. В 1803 году он вышел в отставку, но в 1806 году вновь поступил на службу штабс-ротмистром в Кавалергардский полк. В 1813 году он стал полковником, имея за плечами сражения при Фридланде, Витебске, Смоленске, Бородине, Тарутине, Малоярославце, Лютцене, Бауцене, Лейпциге и Кульме. В марте 1814 года он в составе русской армии брал Париж.

По возвращении в Россию Ф. А. Уваров был уволен в шестимесячный отпуск, женился на Екатерине Сергеевне Луниной, сестре декабриста Лунина, а затем (в 1816 году) отпущен с военной службы для лечения ран.

Загадочное "исчезновение" Ф.А. Уварова произошло 7 января 1827 года. Куда он подевался — неизвестно. Но факт остается фактом: пропал без вести…

К.В. Кудряшов пишет:

"Не скрываю от себя, что моя гипотеза об Уварове нуждается в дальнейшем подтверждении. Но построение ее показывает, что для отождествления с Федором Козьмичем вовсе нет необходимости обращаться к личности Александра I и окружать ее необыкновенным ореолом нравственной высоты; и по-прежнему справедливыми остаются слова генерал-адъютанта Плаутина, который незадолго до своей кончины говорил сыну: "Кто тебе скажет, что император Александр Павлович удалился в Сибирь, тот солжет, так как я в Таганроге сам клал его в гроб"".

Кстати, Николай Федорович Плаутин дослужился до генерала от кавалерии. В свое время он был непосредственным начальником М.Ю. Лермонтова. В ноябре 1824 года его назначили флигель-адъютантом Его Величества с оставлением в лейб-гвардии Гусарском полку, а 8 февраля 1825 года он был произведен в ротмистры. Да, он был одним из тех, кто укладывал в гроб Александра I. Но тот, кто захочет оспорить слова этого достойнейшего человека, всегда может ехидно заметить, что укладывал он кого-то в гроб в чине ротмистра (а это кавалерийский аналог обычного капитана), а уже в марте 1826 года он был полковником. Что-то слишком уж быстрое продвижение… И за какие же это такие заслуги…

Между прочим, именно так и делаются сенсации.

А что за история без сенсаций и без тайн? Скучная ведомость — да и только. А настоящая история — это картинная галерея, где масса оригиналов, но не меньше и копий, и одно не так-то просто отличить от другого.

ОТКУДА ВСЕ ЭТО ПОШЛО?

Кстати, а откуда вообще все это пошло? Ведь слухи — это слухи. Как говорится, немой сказал глухому, что слепой видел… Иное дело — образованные люди и профессиональные историки.

Историк Н.К. Шильдер одним из первых не избежал искуса допустить, что Александр I, возможно, закончил свою жизнь вовсе не так, как об этом всегда было принято считать. С другой стороны, великий князь Николай Михайлович, отмечая значение биографии Шильдера, написал, что "труд Шильдера нельзя назвать серьезной исторической работой", ибо он "читается легко", "как исторический роман", но в нем "много весьма досадных пробелов, недомолвок и неточностей". А вот академик А.Н. Сахаров уверен, что "слова, написанные Н.К. Шильдером, показывают, что дело здесь не просто в некоем кокетстве, пустом досужем разглагольствовании или погоне за сенсацией". Якобы "все творчество маститого историка показывает, что он был весьма далек от подобного рода мотивов".

Так в чем же дело?

А.Н. Сахаров пишет:

"Считается, что личность Александра I "не дает никакого базиса для самой постановки этого вопроса", как писал в свое время Н. Кноринг. И этот автор, как до него и другие историки — великий князь Николай Михайлович, Мельгунов, Кизеветтер, Кудряшов, — считал, что Александр был натурой цельной, волевой, а главное, властолюбивой, и не в его характере было отказываться от престола, за который он с таким умом, упорством, хитростью и изяществом боролся практически всю свою жизнь. И все его разговоры о тягости короны, об усталости от ее бремени, о желании уйти в частную жизнь — не более чем обычная для него поза, политический камуфляж".

То есть получается, что все заявления Александра о желании отречься от престола — это была лишь "моральная отдушина", обман общественного мнения, дезориентация недовольных… Но ведь эта мысль мучила императора. Действительно мучила. И она "постоянно выплескивалась наружу, вводя в недоумение и страх окружающих его близких к нему людей".

По сути, дело тут заключается лишь в том, насколько серьезны были все эти намерения сбросить с себя бремя власти. Но на этот вопрос однозначно не сможет, пожалуй, ответить никто.

Ну и, конечно, все эти доводы о болезни императора в Таганроге, о проведенном вскрытии его тела, о похоронах в Петропавловском соборе и т. д. — все это все равно не снимает всех возникающих вопросов, связанных с легендой о Федоре Кузьмиче.

А.Н. Сахаров пишет:

"И вновь я должен обратиться к двум группам проблем, которые уже многократно рассматривались и прежде: к тому, что произошло в Таганроге, и к тому, что представлял собой старец Федор Кузьмич, скончавшийся в возрасте около 87 лет на лесной заимке близ Томска 20 января 1864 года. Кстати, вычитая 87 лет от года рождения Федора Кузьмича, мы получаем год рождения Александра I — 1777-й. Как известно, император заболел 4 ноября 1825 года в Мариуполе, возвращаясь из поездки по Крыму. Но впервые он почувствовал себя плохо гораздо раньше, еще в Бахчисарае, где его лихорадило. Прибыв 5 ноября в Таганрог, он слег в постель. В этот же день сопровождавший его постоянно во всех поездках генерал-адъютант Петр Михайлович Волконский, его близкий друг и поверенный, в своем поденном журнале начал вести записи о ходе болезни. Удивительно, что в тот же день открыли свои дневниковые записи о ходе болезни и времяпрепровождении Александра в одноэтажном 12-комнатном таганрогском дворце и еще две особы: его супруга, императрица Елизавета Алексеевна, и лейб-медик баронет Виллие, бывший личным врачом Александра I <…>. Дневниковые записи Волконского и Виллие кончаются 19 ноября 1825 года, в день смерти Александра I. Дневник Елизаветы Алексеевны обрывается 11 ноября. Сам по себе факт начала дневниковых записей 5 ноября тремя близкими к императору людьми, записей, которые, по существу, отразили течение смертельной болезни, поразителен. Ведь ни 4, ни 5 ноября, когда все трое корреспондентов взялись за перо, нельзя было и предположить, что болезнь, едва лишь покачнувшая всегда отменное здоровье Александра, примет столь трагический оборот. Это загадка, которую исследователи перед собой даже не поставили, а ведь она психологически может открыть многое. Даже безусловный противник легенды об уходе Александра I от власти великий князь Николай Михайлович писал в одной из своих статей: "Исчезновение императора может быть допустимо на практике при безусловной охране тайны соучастниками такой драмы".