Эпоха Рамсесов. Быт, религия, культура - Пьер Монте Страница 58

Долгое царствование и различные неприятные происшествия вроде описанного в предыдущей главке могли пробудить в фараоне естественное желание поведать о своем богатом опыте грядущим поколениям. Некоторые властители, в том числе Аменмес I, отец Сесостриса I, оставили своим преемникам поучения. К сожалению, до нас не дошли ни воспоминания Сети I, «сошедшего в Аментет» во цвете лет, ни Рамсеса II, никогда не устававшего исполнять роль бога среди людей. Зато мы располагаем почти полным текстом папируса, продиктованного Рамсесом III незадолго до смерти. Фараон явно считал, что успел многого достичь: он сделал все возможное, чтобы увеличить и украсить святилища египетских богов, в первую очередь храм Амона в Опете, Атума – в Оне, Птаха – в Мемфисе, а также храмы их божественных супруг, не забыв при этом воздать должные почести второстепенным божествам. Царь отдал в их распоряжение многих хорошо подготовленных людей, на каждое празднество посылал на их жертвенные столы яства и напитки. И при этом он никогда не забывал о благополучии своего народа. Он обеспечил мир и порядок во всем царстве. Он изрубил или побросал в тюрьмы тысячи ливийцев, которые до этого свободно разгуливали по всем территориям между западной дельтой Нила и Сахарой, как будто эти земли по праву принадлежали им. Морскому народу, пытавшемуся нарушить границы египетского побережья, был нанесен удар, от которого он не скоро сможет оправиться. Он построил и оснастил флот, он рассылал свои суда во все страны за благовониями, бирюзой, золотом, медью, черным деревом, слоновой костью и хвойным деревом Ливана. Египет стал цветущим садом, и мир воцарился в нем.

«Я дал жизнь всей земле и людям, в ней обитающим: рехет, пит и хенмет (слова, точное значение которых неизвестно; очевидно, они означают разные народности, проживавшие в Египте) – мужчинам и женщинам. Я поднял человека из убожества, в котором он пребывал, дал ему дыхание и защитил его от сильнейшего… Страна была сытой весьма в мое правление. Делал я благие дела как богам, так и людям. И не было у меня ничего из вещей других людей. Провел я царствование на земле в качестве правителя Обеих Земель, причем были вы рабами у ног моих и не попирал я вас. Были вы угодны сердцу моему сообразно с полезными делами вашими, и выполняли вы рьяно мои повеления и мои поручения. И вот упокоился я в некрополе, подобно отцу моему Ра. Я соединился с великой девяткой богов на небесах, на земле и в Дуате».

Несмотря на свою искреннюю веру в благосклонность богов, царь беспокоился за своего сына, «порождение Ра, зачатого его семенем, сына Амона, вышедшего из его плоти, коронованного властителя Обеих Земель, подобного Татенену». Разумеется, мир лежит у ног фараона и каждый египтянин считает за честь поцеловать землю перед ним. Но последует ли народ завету того, кто ныне приобщается к породившим его богам, чтобы они всюду следовали за его сыном, почитали его, восхваляли его, словно Ра, дарующего свой свет Египту? Словно предвидя, что лучшие дни Египта уже миновали, царь не устает снова и снова взывать к богам, умоляя их быть милостивыми к его сыну. Он обращается к Амону: «Услышь меня, отец мой, господин мой! Я один в Эннеаде богов, которые рядом с тобой. Сделай так, чтобы сын мой предстал царем в обители Атума… Ты сам провозгласил его царем, когда он был еще юношей, сделал его властелином, да будет он жив, силен и здоров, над землями и над людьми… Пошли ему царствование на тысячи лет!.. Дай молодость его членам, детей – на каждый день! Ты щит, который обороняет его повседневно. Подними свой меч и свою булаву над азиатами, дай повергнуть их в страх, как будто он – сам Баал. Пусть он расширит границы по воле своей. Пусть земли и пустыни трепещут перед ним. Дай ему Тамери с рукоплесканиями. Отведи от него беды, катастрофы, несчастья. Пусть радость пребывает в его сердце, пусть кричат, поют и танцуют люди перед его прекрасным лицом. Вложи любовь к нему в сердца богов и богинь, нежность к нему и почитание – в сердца людей…»