Кто заставил Гитлера напасть на Сталина. Роковая ошибка Гитлера - Николай Стариков Страница 58

Поскольку наша книга посвящена Адольфу Гитлеру, то мы касаемся именно германской агрессии. Однако причины, толкавшие Японию к подобным действиям, были аналогичными: режим наибольшего благоприятствования со стороны Англии, Франции и США. Напав на Китай, Япония раньше Гитлера вышла на границы СССР и не преминула развязать боевые действия на Халхин-Голе и озере Хасан. Вспомним и Олимпиаду в Токио, следующую после Берлинской, и вслед за товарищем Сталиным поймем, что бить нас собирались с двух сторон.

Разумеется, японцы и раньше были нашими соседями, но для развертывания войск нужны соответствующие территории, а для начала войны – предлог. Столкновение в Монголии давало и то и другое.

«…Но война неумолима. Ее нельзя скрыть никакими покровами. Война так и осталась войной, военный блок агрессоров – военным блоком, а агрессоры – агрессорами. Характерная черта новой империалистической войны состоит в том, что она не стала еще всеобщей, мировой войной. Войну ведут государства-агрессоры, всячески ущемляя интересы неагрессивных государств, прежде всего Англии, Франции, США, а последние пятятся назад и отступают, давая агрессорам уступку за уступкой. Таким образом, на наших глазах происходит открытый передел мира и сфер влияния за счет интересов неагрессивных государств без каких-либо попыток отпора и даже при некотором попустительстве со стороны последних. Невероятно, но факт» [325].

«Чудеса» миролюбия, охватившего сильнейшие державы мира, из Кремля наблюдали с тревогой. Однако не питали никаких иллюзий, для чего это делается.

«Чем объяснить такой однобокий и странный характер новой империалистической войны? Как могло случиться, что неагрессивные страны, располагающие громадными возможностями, так легко и без отпора отказались от своих позиций и своих обязательств в угоду агрессорам? Не объясняется ли это слабостью неагрессивных государств? Конечно, нет! Неагрессивные, демократические государства, взятые вместе, бесспорно, сильнее фашистских государств и в экономическом, и в военном отношении.

Чем же объяснить в таком случае систематические уступки этих государств агрессорам? Это можно было бы объяснить, например, чувством боязни перед революцией. Но это сейчас не единственная и даже не главная причина. Главная причина состоит в отказе большинства неагрессивных стран, и прежде всего Англии и Франции, от политики коллективной безопасности, от политики коллективного отпора агрессорам, в переходе их на позицию невмешательства, на позицию «нейтралитета» [326].

Характерно, что, говоря о революции, Сталин сам называет ее второстепенной причиной странной уступчивости «неагрессивных государств». Его речь, напоминающая сначала робкий ручей, постепенно набирает ход и к концу превратится в грозную горную реку.

«Формально политику невмешательства можно было бы охарактеризовать таким образом: „пусть каждая страна защищается от агрессоров как хочет и как может, наше дело сторона, мы будем торговать и с агрессорами, и с их жертвами“. Наделе, однако, политика невмешательства означает попустительство агрессии, развязывание войны, – следовательно, превращение ее в мировую войну.

В политике невмешательства сквозит стремление, желание – не мешать агрессорам творить свое черное дело, не мешать, скажем, Японии впутаться в войну с Китаем, а еще лучше с Советским Союзом, не мешать, скажем, Германии увязнуть в европейских делах, впутаться в войну с Советским Союзом, дать всем участникам войны увязнуть глубоко в тину войны, поощрять их в этом втихомолку, дать им ослабить и истощить друг друга, а потом, когда они достаточно ослабнут, – выступить на сцену со свежими силами, выступить, конечно, «в интересах мира» и продиктовать ослабевшим участникам войны свои условия. И дешево, и мило!» [327]

Стоя на трибуне съезда, Сталин прямо и открыто озвучивает те самые планы, которые никогда не воплотятся в жизнь, но которые на тот момент составляли главную угрозу возглавляемому им государству. А почему эти угрозы не будут воплощены? Почему события пойдут по другому сценарию? Потому что Сталин прямо говорит Гитлеру об ожидающей Германию участи: ослабев в войне с СССР, немцы (как и японцы, впрочем) подвергнутся жесткому диктату «неагрессивных государств», следующих своей политике «невмешательства».

«Или, например, взять Германию. Уступили ей Австрию, несмотря на наличие обязательства защищать ее самостоятельность, уступили Судетскую область, бросили на произвол судьбы Чехословакию, нарушив все и всякие обязательства, а потом стали крикливо лгать в печати о „слабости русской армии“, о „разложении русской авиации“, о „беспорядках“ в Советском Союзе, толкая немцев дальше на восток, обещая им легкую добычу и приговаривая: вы только начните войну с большевиками, а дальше все пойдет хорошо. Нужно признать, что это тоже очень похоже на подталкивание, на поощрение агрессора.

Характерен шум, который подняла англо-французская и североамериканская пресса по поводу Советской Украины. Деятели этой прессы до хрипоты кричали, что немцы идут на Советскую Украину, что они имеют теперь в руках так называемую Карпатскую Украину, насчитывающую около 700 тысяч населения, что немцы не далее как весной этого года присоединят Советскую Украину, имеющую более 30 миллионов населения, к так называемой Карпатской Украине. Похоже на то, что этот подозрительный шум имел своей целью поднять ярость Советского Союза против Германии, отравить атмосферу и спровоцировать конфликт с Германией без видимых на то оснований» [328].

Как говорится, комментарии излишни. Обращение к Гитлеру просто и ясно: тебя провоцируют напасть, нас провоцируют защищаться. А когда мы ввяжемся в драку, «они» будут делить наши природные богатства и вновь обдерут Германию как липку. Это тебе, Адольф Гитлер, нужно? Ради этого ты создавал свою партию и начал вытаскивать Германию из пропасти, куда ее загнали продажные веймарские политики?

А далее Сталин и вовсе бросает в зал информационную бомбу страшной силы. Чтобы ни у кого уже не было никаких сомнений, он обращается к Гитлеру прямым текстом!

«Еще более характерно, что некоторые политики и деятели прессы Европы и США, потеряв терпение в ожидании „похода на Советскую Украину“, сами начинают разоблачать действительную подоплеку политики невмешательства. Они прямо говорят и пишут черным по белому, что немцы жестоко их „разочаровали“, так как, вместо того чтобы двинуться дальше на восток, против Советского Союза, они, видите ли, повернули на запад и требуют себе колоний. Можно подумать, что немцам отдали районы Чехословакии как цену за обязательство начать войну с Советским Союзом, а немцы отказываются теперь платить по векселю, посылая их куда-то подальше.

Я далек от того, чтобы морализировать по поводу политики невмешательства, говорить об измене, о предательстве и т. п. Наивно читать мораль людям, не признающим человеческой морали. Политика есть политика, как говорят старые, прожженные буржуазные дипломаты. Необходимо, однако, заметить, что большая и опасная политическая игра, начатая сторонниками политики невмешательства, может окончиться для них серьезным провалом.