Трусливый ястреб - Роберт Мейсон Страница 58

– Желтый-четыре. Подлетите ближе. По-вашему, это строй?

Полковник летел над нами, потому что он полковник. У нас было объяснение, почему все полковники так себя вели. Секрет в самом слове «пол(к)овник» – ковш с дерьмом. Чего еще от них ожидать?

– Пулеметчики готовы? – спросил Гэри.

Мы быстро снижались, оставив позади исходную точку в виде убогой лачуги, стоявшей возле ряда деревьев, от которых шла конечная прямая полета. Зона высадки была в двух милях от нас.

– Готов.

– Готов.

– Огонь по команде, либо по цели. Не стрелять по домам.

– Есть, сэр.

– Есть, сэр.

Не стрелять по домам. Если выстрелишь, убьешь ненароком парочку вьетконговцев.

Пока мы приближались к земле, переходя на малую высоту, я аккуратно обхватил ручку управления; нога лежала на педалях; левая рука находилась возле рычага общего шага.

– Равняйтесь!

Пятьдесят футов над землей, Гэри отлично справлялся. Он махнул хвостом прямо перед деревьями, хотя мне казалось, что он сейчас их заденет. Вся орава садилась, залетев в зону. Пехотинцы выскакивали, стреляя на ходу.

– Желтый-один, впереди слишком опасно. Советую разворачиваться и улетать по старому маршруту.

Это был один из пилотов боевых вертолетов, которые обстреливали дальнюю часть зоны высадки. Парни, шедшие впереди, орали, что впереди сильный огонь, но я ничего не видел со своей позиции.

– Принял. Строй, улетаем по старому маршруту. Ждите своей очереди.

Командир звена перешел в высокое парение и развернулся, чтобы пролететь над нами. Вертолеты поднимались за ним по очереди и пролетали над нашей машиной. К моменту, как мы дождались своей очереди, первые вертолеты начали докладывать о попаданиях. Когда мы подобрались совсем близко, пули застучали по машине, идущей впереди, и нас окатило осколками плексигласа. Затем я услышал тыц-тыц-тыц, и свежие пулевые отверстия нарисовались уже над нашими головами. Гэри выжал полную мощность, пытаясь подняться выше, но машина была аутсайдером, поэтому мы отстали от остальных. Тыц. Куда-то в корпус.

На тысяче футов или около того я зажег сигарету и стал разглядывать новые дырки. Неудачно попали. Теперь кабина будет протекать во время дождя.

Мы не вернулись в Лиму. Нас и еще три машины Красного отряда отправили на несколько экстренных эвакуаций. Мы с Гэри шли за Фэррисом и Кайзером в Красном-3, чтобы забрать раненых из горячей зоны высадки. Два других вертолета отправились куда-то еще.

Фэррис сделал пару кругов, чтобы убедиться в отсутствии огня. Мы должны были дождаться, пока ворчуны не расчистят зону высадки.

– Красный-три, все чисто.

Я слышал выстрелы на заднем фоне, пока пехотинец докладывал Фэррису по связи. Фэррис тоже их слышал.

– Уверены?

– Так точно, Красный-три. Все чисто, садитесь.

Конечно, он лгал. Я бы тоже солгал в таком положении.

Во время захода на посадку Фэррис занял место, к которому я направлялся, поэтому мне пришлось пролететь дальше на сотню футов. Я приземлился в высокую траву перед деревьями. Ворчуны по-пластунски поползли к вертолетам.

– Чисто, черт их дери, – произнес Гэри.

Два солдата, пригибаясь, бежали к нам с носилками. Из травы рядом вылетел песок, и они кинулись вниз. Тело сползло с носилок, как кукла.

– Огонь спереди, – доложил я Фэррису.

Носильщики поднялись на ноги и добежали до боковой двери, откуда быстро высунулся старший механик, схватил носилки за один конец и задвинул их на пол. Еще несколько очередей вскопали землю перед нами. Я взглянул на антенну радио, которую командир ворчунов разматывал за деревьями.

– Брехло.

Еще одни носилки просунули в другую дверь, и теперь на помощь пришел пулеметчик. Мы были заперты на земле. Фэррис сообщил, что улетает.

– Быстрей! Быстрей! – орал я, обернувшись назад.

Двое ходячих раненых забрались на борт. Командир ворчунов на секунду вскочил, но тут же упал на землю. Я слышал лишь рев турбины. Никаких выстрелов. Просто небольшие всплески песка в короткой траве. Возле деревьев мужчина поднял большие пальцы вверх. Он качал головой, указывая на человека, который лежал у его ног. Я только сейчас заметил труп. Конечно, это был труп. Пули вытянули наружу часть его внутренностей, которые теперь торчали поперек живота. Он мог и подождать.

Я был наверху. Поворот педалью. Опустить нос. Тыц. Вперед. Тыц. Наверх.

Четверо раненых выжили.

В старой доброй Лиме ночью шел дождь. Вода капала сквозь свежие пулевые отверстия.

Наступило временное рождественское перемирие, но мы продолжали летать, доставляя отряды разведки на участки нашей территории, где хулиганили вьетконговцы. Я никак не мог смириться с дикостью происходящего. Мы решили сделать паузу и не убивать друг друга несколько дней, а затем все возобновить. Я был тогда совсем молод.

По правде говоря, я летал на Рождество потому, что серьезно облажался несколькими днями ранее на рейсе с капитаном Джиллеттом, нашим офицером снабжения. Мы с ним возглавляли строй из более чем сорока машин во время полета к холмам. На обратном пути я с ужасом понял, что все эти вертолеты летят за мной. Я никогда не возглавлял такую ораву машин.

От меня требовалось лишь отвести строй к зоне дозаправки, туда, где мой вьетнамский рабочий погиб от укуса змеи. Головной корабль должен лететь плавно – никаких резких поворотов, снижаться только постепенно. Но когда я начал замедляться для захода на посадку, я стал слишком осторожничать. Я постоянно думал, что весь строй врежется в меня. Я поздно сбросил скорость и умудрился перелететь точку захода на посадку. Я промахнулся мимо целого гребаного поля! Джиллетт удивленно уставился на меня. Меня считали очень смышленым пилотом, и вот те раз – Мэйсон промазал над целым полем на вертолете! Пролетая мимо поля и заходя на второй круг, я представлял, как весь строй хохочет надо мной. Но все было еще хуже. Когда я развернулся, то увидел, что весь строй проследовал на посадку и успешно приземлился, пока их командир звена мотался в Ла-Ла Ленд. Я вернулся на поле весь красный от стыда. Как теперь жить с этим?

Поэтому в Рождество я оказался в вертолете с Фэррисом. Он больше молчал, но пристально следил за мной, пытаясь понять, почему я облажался. Я снова управлял головным вертолетом, но я успел так подробно изучить и обдумать свою ошибку, что на этот раз выполнял идеальные заходы. Выбирал правильные места. Оставлял достаточно пространства для посадки всему строю. Мои взлеты, посадки и все остальное прошли идеально.

– Джиллетт сказал, что у тебя небольшие проблемы с заходом на посадку, – деликатно намекнул Фэррис.

– Да, было один раз.

– Вижу. Сегодня ты молодец.