Жан-Поль Готье. Сентиментальный панк - Элизабет Гуслан Страница 57

Марафон продолжался. Летний буклет притягивал интригующими сюжетами. Потенциал, climax ^[233] и многообещающий результат. Все было так устроено, что показ заслуживал визита главы государства. Пригласительные билеты разосланы, beautiful people приглашены. Принтеры перегревались, распечатывая многочисленные копии подробного плана зала. Это был точный план, словно памятка для секретных служб уровня «Моссада». Серый цвет обозначал зону для прессы, желтый – свободные места (их было немного) для тех, кто получал приглашения в последний момент, розовый – места для клиентов, основной части зрителей. Середина дня полностью посвящена решению того, как всех разместить. И спектакль продолжался. Команда с улицы Сен-Мартен репетирует за закрытыми дверями. Восемь дней без остановки шла подготовка уникального представления: кастинги, мучительные перепроверки, сомнения и бесконечные примерки… И вот наконец все было готово, и перед дверями «Будущего пролетариата» в ожидании великолепной церемонии собралось около сотни «очень важных персон», разодетых в пух и прах. Прийти на дефиле – значит посмотреть на других и себя показать. Шумная яркая очередь перед входом росла. Те, кто значился в специальном списке, проходили без очереди. Охранники сразу их замечали и провожали в зал. Это было привилегией, которой удостаивались гости высокого происхождения, сотрудники самых уважаемых журналов, известные ведущие, коронованные особы и сливки общества. Помимо официальной части шоу, существовала еще и полуофициальная, которая стартовала чуть раньше. Туда приглашались «влиятельные дамы от fashion», их ждали лучшие места в первом ряду. Первыми среди них, конечно, были представительницы «Мадам Фигаро», «Элль» и «Вог». Сюзи Менкес, звезда «Геральд трибюн», одетая как консьержка из Бруклина, всегда вооруженная фотоаппаратом «Instamatic Kodak», ходила по пятам за французской командой. Вперед, звезды! И конечно, никого не могла обмануть смешная уловка Мадонны, которая значилась в списке как «мадам Ричи», – так что приезда мегазвезды ожидали как явления самой Девы Марии! Приедет или не приедет? Начинающие актрисы напускали на себя равнодушный вид, надеясь в душе, что их заметят. В этих хрупких сумеречных декорациях, где все тонуло в полумраке, быстро движущиеся лучи прожекторов выхватывали из толпы то одно, то другое лицо, неожиданно освещая одно божество за другим.

Клотильда Куро, Рашида Бракни, Наташа Ренье, Патрисия Аркетт, Джанет Джексон – луч света сначала заключал их в объятия, а потом равнодушно оставлял в полумраке. Капризный луч двигался по залу, переменчивый и непостоянный, упорно ищущий новую цель… Сопровождаемая двумя элегантными молодыми людьми в черном, появилась Анна Винтур, фигура номер один в американском «Вог», и – что и было ее целью – на некоторое время приковала к себе взгляды всех присутствующих. Четкий узнаваемый силуэт, твердая поступь, приталенный костюм, неизменно безупречная стрижка «каре»… Винтур всегда оставалась загадочной иконой стиля. Молчаливая и решительная, живое воплощение психологической твердости, она вызывала страх и уважение. В знаменитой комедии «Дьявол носит “Прада”» Мерил Стрип скопировала ее образ: фирменные дорогие очки, поджатые губы, язвительная гримаса, взгляд, скользящий мимо собеседника… Недаром Анна Винтур, ставшая легендой еще при жизни, считалась «тигрицей» мира моды. Она усаживалась у всех на виду, она создавала и разрушала репутации, одобрительно улыбаясь или делая скучающее недовольное лицо, поигрывая ручкой «Монблан», словно нунчаками. Теперь можно было начинать священнодействие. Фотографы понемногу отвлеклись от зала, и потенциальные клиентки, которыми все интересовались гораздо меньше, потихоньку занимали свободные места. Блеск и нищета свободных мест! План размещения гостей в зале во время такого приема требует определенной стратегии, которая выстраивается сама неким магическим образом. Все это Надин Ротшильд смогла постичь за тридцать лет старательного обучения быть баронессой.

Теперь любая ошибка могла стать роковой. Культурные условности, национальные различия усложняли обычный ритуал, придавая всему действу French touch. Например, неизбежных жен нефтяных королей не отсаживали в отдельную ложу, им просто давали места рядом. Изящно, по семейному признаку. Ряды «E», «H», «F» были заняты семьями аль-Халид, аль-Сауд, аль-Фани, аль-Вазан, бин Мансур, бин Мухаммед, бин Санд и бин Султан. Через несколько рядов располагалась принцесса Аренберг. Супруги Франсуа Пино, Даниэля Рикара, Алана Минка, мадам Розетта Гетти представляли буржуазию. Финансовый мир, аристократия, арабские эмиры, шоу-бизнес… Здесь были представители всех сословий. Власть денег во всей красе. Они внимательно изучали программу на трех страницах, где речь шла исключительно о плюмажах, кружевах и стразах. Словно летящая на крыльях, верная Инес де Фрессанж исчезла за кулисами, желая лично поприветствовать своего друга Жан-Поля, и только потом заняла свое место, вытянув стройные ноги, обтянутые белыми джинсами. Это была идеально подобранная публика, ничего не отнять и не прибавить. Актрисы, певицы, принцессы, cover girls, юные и зрелые светские львицы – все сливки модного мира отозвались на призыв. Их имена были выведены черными чернилами каллиграфическим почерком на билетах из желтоватого пергамента с указанием тронного места. Изящное решение посадить каждого гостя на определенное место уничтожало вульгарную коллективность. Здесь каждый был оценен по достоинству, и каждый же занимал почетное место наравне с другими. По странным законам этого спектакля, имена актеров оставались неизвестны – модели выступали инкогнито, – зато имена зрителей знали все, и это было тонким намеком на то, что здесь все немного по-другому: шкатулка в шкатулке, театр в театре, шоу в зеркалах.

Это было смешной иллюзией. В «Системе моды» Барт тоже рассуждает об известных именах. Он называет известность одним из составляющих элементов женского желания приобретать новые наряды. «В моде невозможно заявление имени напрямую, – пишет он, – потому что читательница модного журнала анонимна, но очевидно, что именно собственное имя составляет предмет ее мечтаний, просто она проецирует свою идентичность на условные личности Моды, которые дополняют собой звездный пантеон не потому, что происходят из круга знаменитых актрис, а именно потому, что обладают именем, – каких-то графиню Альбер де Мун, баронессу Тьерри ван Зуплен; без сомнения, здесь присутствует коннотация аристократизма, но это не является определяющим фактором; […] быть – значит иметь предков, состояние, если же то и другое отсутствует, то имя, пустой знак, который тем не менее сохраняет свою знаковую функцию, продолжает поддерживать идентичность. […] То есть модная женщина мечтает одновременно быть самой собой и какой-то иной». С шестидесятых годов почти ничего не изменилось в психологии мечтательниц. Кроме имен дам, которые носят модные наряды: стало меньше девушек, чьи имена оканчивались на «i», и больше красавиц с именами на «а»: Летиция, Клаудиа, Линда, Карла. Речь идет о созданиях настолько известных, что фамилии им не нужны. Подобные богини, Афины и Минервы, презирали паспортные данные. Благодаря сверхъестественному, мифическому облику они принадлежали миру идеального, служили предметом восхищения и вызывали желание им подражать. Они были неотъемлемой частью фантастической реальности мира моды. И если бы нам пришлось оценивать успех коллекции по количеству зрителей, носящих громкие имена, то коллекция «осень – зима 2008/09» получила бы отличные баллы.