Главный финансист Третьего рейха. Признание старого лиса. 1923-1948 - Яльмар Шахт Страница 57

В 8 часов накануне Нового, 1923 года мой поезд прибыл на вокзал в Ливерпуле. Я договорился с господином Дюфур-Феронсом, советником посольства Германии, что он встретит меня на вокзале и проводит в отель. Перед нашим отбытием моя секретарша спросила, нет ли у меня для нее другого задания. Я сказал шутливо:

— Загляните в том Брокгауса (энциклопедия) на букву «Б» — там что-то написано о Банке Англии.

Фрейлейн Штеффек восприняла шутливое замечание всерьез и, когда мы прибыли в лондонский отель, передала мне том Брокгауса. Ей пришлось везти его назад в Германию непрочитанным!

Дюфур ожидал меня на вокзале, как и договорились. Я был немало удивлен, увидев рядом с ним высокого мужчину с заостренной седой бородкой и пытливыми, проницательными глазами. Он представился Монтегю Норманом, управляющим Банком Англии. Крепко пожав мою руку, он сказал по-английски:

— Сердечно рад видеть вас, искренне приветствую ваш приезд. Мне особенно приятно, что вы откликнулись на мое приглашение так быстро. Пришел встретить вас, но долго не задержу, поскольку вы, должно быть, утомились с дороги. Приходите ко мне, если хотите, в Банк Англии завтра в одиннадцать часов.

— Но, господин управляющий, завтра Новый год, вы, конечно, не пойдете в банк?

— Не имеет значения. Хочу поговорить с вами как можно раньше и жду вас в одиннадцать часов. Надеюсь, мы найдем общий язык.

Дюфур провожал меня до отеля. Я не скрывал своего большого удовлетворения тем, что мой английский коллега потрудился встретить меня, особенно в канун Нового года и в столь поздний час.

— Да, — сказал Дюфур, — Норман очень хотел с вами познакомиться. Он обсудит с вами, безусловно, жизненно важные вопросы, и можете положиться на его искреннее понимание. Когда я сообщил ему о вашем приезде и высказал надежду, что вы поладите друг с другом, он ответил: «Мне хочется поладить с ним».

Дюфур не был профессиональным дипломатом. Он происходил из старой титулованной гугенотской семьи, которая в течение нескольких поколений пользовалась большим уважением в деловом сообществе Лейпцига. После Первой мировой войны влиятельные политики сочли, что профессиональные дипломаты старого стиля извлекут много пользы от включения в свои ряды выдающихся деловых людей. В МИДе назначили на различные дипломатические должности за рубежом несколько крупных фигур делового мира. Среди тех немногих, чье назначение можно было назвать успешным, Дюфур занимал первое место. Он был не только умным, дальновидным деловым человеком, но также обладал большим объемом всесторонних знаний и врожденным тактом, что явилось результатом семейной традиции. Этого недоставало многим деловым людям, привлеченным на дипломатическую службу. Дюфур придерживался твердых принципов в жизни и оставался безукоризненно надежным человеком. В международном общении он чувствовал себя как рыба в воде как с языковой, так и с деловой точки зрения. Его помощь значительно облегчила достижение целей моего визита.

Я, конечно, чувствовал большую ответственность за свою миссию. Лишь очень немногие в правительстве понимали, какое серьезное воздействие могут оказать итоги моего визита на германскую политику. Наша борьба за восстановление стабильной валюты была далеко не закончена. Страна экономически была полностью истощена. Надвигалось заседание комитета Дауэса. Все зависело от возможности добиться понимания западными союзниками нашего положения и создать дружественную атмосферу переговоров. В свете всего этого мои лондонские переговоры представлялись очень важными.

В отеле «Карлтон», где мы остановились, были в полном разгаре новогодние празднества. Комнаты заполняли мужчины в сюртуках и женщины в роскошных вечерних платьях. У меня же не было настроения танцевать под музыку, пить шампанское, есть печенье и конфеты. Несколько встревоженный, я рано лег спать.

На следующее утро, в первый день Нового года, я познакомился с Норманом ближе. Наш разговор велся в дружелюбной манере даже тогда, когда поднимались весьма острые проблемы. В отношении нашего положения я был предельно откровенен. Вскоре мы сосредоточились на жизненно важном вопросе — вопросе о немецкой валюте.