Стратегия Византийской империи - Эдвард Николае Люттвак Страница 57

В то время как в Виза́нтии власть автократора находилась в руках Льва [около 462 г.], трое юношей-крестьян, родом иллирийцев, Зимарх, Дитивист и Юстин из Бедерианы, чтобы избавиться от нужды и всех сопутствующих ей бед, с которыми им вечно приходилось бороться дома, отправились на военную службу. Они пешком добрались до Византия, неся за плечами козьи тулупы, в которых у них по прибытии в город не находилось ничего, кроме прихваченных из дома сухарей. Занесенные в солдатские списки, они были отобраны василевсом в придворную стражу [недавно учреждённого особого отборного отряда экскувитов, состоявшего из 300 человек], ибо отличались прекрасным телосложением ^[235].

Уроженцы деревеньки Таврисий близ укрепления Бедериана, находившегося далеко от Константинополя, поблизости от столицы современной Македонии, города Скопье, эти трое предстают перед предполагаемым читателем Прокопия как изголодавшаяся деревенщина, как варвары (Зимарх и Дитивист – фракийские имена), но они, конечно, не были варварами-иностранцами, потому что Юстин говорил на латыни – во всяком случае, на том наречии, которое в Бедериане считалось латынью.

Многие иноземцы прибывали для того, чтобы защищать императора от его внутренних врагов, чтобы сражаться за империю, и это были не одни лишь изголодавшиеся крестьяне, подобные Юстину, – ведь золото, которое можно было получить при императорском дворе, служило достаточно сильным побудительным средством даже для сытых племенных вождей. До открытия богатых месторождений золота в обеих Америках, в Сибири, в Трансваале и в Австралии золото встречалось несравненно реже, чем сегодня, и соответственно этому было гораздо ценнее по отношению к прочим товарам. Один лишь император в Константинополе мог распоряжаться постоянными запасами, которые пополнялись благодаря циркуляции казённого золота, собиравшегося в его сокровищницах в качестве налоговых платежей и затем выплачивавшегося в качестве жалованья, что в конечном счёте порождало денежные доходы, которые, в свою очередь, подвергались налогообложению.

Уже сами монеты империи были источником престижа. Со времени первого выпуска при Константине (306–337 гг.) и до своего снижения в цене при Романе Аргире (1028–1034 гг.) византийский солид (откуда в конечном счёте происходит наше слово «солдат»), впоследствии номисма, был излюбленной валютой купцов далеко за пределами империи благодаря своей устойчивости: из одного римского фунта (литры) чеканили 72 номисмы весом в 4,544 метрического грамма золота 955–980/1000 пробы. Это тоже было редкостью: императорские солиды были почти полностью золотыми. Автору саги о Харальде Сигурдарсоне (Хардраде), которую Снорри Стурлуссон (1179–1242 гг.) включил в своё собрание хроник норвежских конунгов, известном ныне под заглавием «Круг земной» (“Heimskringla”), достаточно было увидеть значительное количество золота, чтобы понять, откуда оно. Вот два царька горячо спорят друг с другом о первенстве, хвастаясь своими золотыми богатствами: