История Кубанского казачьего войска - Федор Щербина Страница 57

В последний свой приезд на Кубань Котляревский деятельно занялся вопросом об улажении неприязненных отношений между казаками и черкесами. Конечно, и в этом случае он пустил в ход свою страсть к писанию. 11 февраля 1799 года он написал анапскому коменданту Осману-паше, поставленному над черкесскими народами султаном правителю, чтобы он «неприятельские от черкес на войско Черноморское набеги и грабительства строжайше запретил и похищенных у казаков рогатый скот и лошадей повелел возвратить, а за убитых казаков родственникам доставить справедливое удовольствие». К довольно убедительным письменным доводам Котляревский прибавил угрозы разорвать дружественные отношения с черкесами по границе. На этот раз письма и переписка возымели свое действие. Осман-паша принял со своей стороны меры. Черкесы перестали на время производить хищнические набеги на казачьи курени и укрепления, и население несколько вздохнуло от тревог и военных столкновений.

В этом же 1799 году Т.Т. Котляревский обнаружил благородную черту в своей деятельности. Признавши себя больным и устаревшим, он решил предоставить место войскового атамана более молодому и деятельному представителю войска, о чем и просил императора Павла. Последний рескриптом 15 ноября 1799 года уволил старика-атамана от должности и предоставил ему выбрать преемника. Но и в заключительном акте своей деятельности Котляревский не возвысился до понимания идейных нужд войска, не указал на необходимость предоставить выбор атамана всему войску и не спросил даже мнения у последнего, но по личному своему желанию рекомендовал царю как лучшего своего преемника подполковника Бурсака. Правда, этот бывший запорожец оказался энергичным и деятельным наказным атаманом, но все-таки не избранником народа, всего войска.

Если А.А. Головатый, при блестящем своем уме и способностях, не только не поддержал лучшего демократического учреждения в казачестве – Войсковой Рады, но и нанес, под влиянием классовых интересов казачьей старшины, основному принципу казачьего самоуправления последний удар, то не так богато одаренному духовными силами Т.Т. Котляревскому естественно было не заметить этой крупной и несправедливой исторической ошибки и принять на себя ответственную роль, свойственную лишь Войсковой Раде. Но в Котляревском, во всяком случае, до самых последних шагов его деятельности тлели еще искры исконных казачьих идеалов по основному народному вопросу – землевладению, и то немногое, что он сделал по этому вопросу, остается светлой страницей в казачьей истории.

Таковы-то были те три главных в Черноморском войске лица – кошевой атаман З.А. Чепига, войсковой судья А.А. Головатый и войсковой писарь Т.Т. Котляревский, которые установили, без Войсковой Рады, основной акт по расселению черноморцев на войсковой территории, землеустройству и управлению. По смерти двух первых третий – Котляревский – отрекся от некоторых весьма важных пунктов этого акта, но в общем и по основному пункту – по выработке столь важного акта без Войсковой Рады и участия казачества – он остался солидарным с ними.

Каковы же отличительные черты названного акта – «Порядка общей пользы»?

Акт начинается установлением того факта, что составители его «избраны и утверждены» царицей и князем Потемкиным «для управления» Черноморским войском.

В качестве таковых они, «вспоминая первобытное сего войска под названием запорожцев состояние» и применяясь к закону об управлении в губерниях, «постановили отныне навсегда» ряд положений, определяющих порядки управления войском. Таким образом, первое, что напрашивается на внимание – это, так сказать, самозваный характер акта. Ни правительство, ни войско не поручали кошевому атаману, войсковому судье и войсковому писарю составить какой-то безапелляционный акт – «Порядок общей пользы». Сделал это казачий триумвират сам и право на это основал, по собственному разумению, на своем избрании и утверждении высшей властью в должностях. Но избрание предполагает собой избирательный орган – Войсковую Раду. Куда же она исчезла из воспоминаний казачьих властей? О ней в «Порядке общей пользы» ни слова. Мало того. Казалось бы, что само «воспоминание» о первобытном Запорожском войске должно было напомнить им о Войсковой Раде, составлявшей «душу живу» всего запорожского быта и всех запорожских порядков. Однако и это обстоятельство не удержало казачий триумвират от чисто дискредитационного поступка – установления новых порядков «отныне навсегда». Точно этой гиперболой Чепига, Головатый и Котляревский хотели застраховать составленный ими документ от всякой критики, зажать заранее всем рты.

Взявши, таким образом, на себя роль законодателей и утвердивши себя параграфом первым наказа, в этой роли «навсегда», войсковые правители установили следующие порядки управления войском.

Войсковую резиденцию, как центральный пункт управления, решено устроить в Карасунском Куте на Кубани и назвать ее «градом Екатеринодаром». Здесь войско должно возвести сорок куреней для прибежища бездомовых казаков, а остальное население расселить по жребию куренными селениями на войсковых землях. Ежегодно, 29 июня, в день Петра и Павла, в куренях избираются атаманы, принимающие присягу «на верность должности». Куренные атаманы находятся безотлучно при куренях, делают наряды по службе, примиряют тяжущихся и разбирают «голословно», т.е. на словах, в порядке состязательного процесса, «маловажные ссоры и драки», а важных преступников представляют Вой-сковому Правительству. Все «старшины, какого бы ранга они ни были, и казаки», составляющие вместе курень, «да повинуются атаману и товариществу», а товарищество и атаманы, с своей стороны, должны почитать старшин и заслуженных казаков.

В видах больших удобств управления решено все земли войска разбить на пять округов: 1) Екатеринодарский для местностей, тяготеющих к Екатеринодару, 2) Фанагорийский в Тамани для Фанагорийского острова, 3) Бейсугский в районе Бейсуга и Челбас до Ачуева, 4) Ейский по р. Ее и сопредельным местам и 5) Григорьевский со стороны Кавказского наместничества. Кроме Екатеринодара поэтому предположено было выстроить еще четыре города – Фанагорию, Бейсу, Ейский и Григорьевский. В каждом округе учреждалось окружное правление из полковника, писаря, есаула и хорунжего. Окружным правлениям присвоены печати с особыми изображениями: Екатеринодарскому – казак, водрузивший ратище в землю вместо присошек и стреляющий врага, Фанагорийскому – лодка, Бейсугскому – рыба, Ейскому – казак, стоящий с ружьем на карауле, и Григорьевскому – казак, сидящий на коне.

В наказе не упомянуто, каким способом должны были формироваться окружные правления, – выборным или по назначению, но должностные лица обязаны были присягать на службу и немедленно исполнять приказания кошевого атамана и Войскового Правительства. Смена состава правления происходила ежегодно 29 июня. В частности, на окружные правления были возложены обязанности «попечения о заведении жителями хлебопашества, мельниц, лесов, садов, виноградов, скотоводства, рыболовных заводов, купечества и прочих художеств, к оживлению человеческому способствующих». А также «ссоры и драки голословно разбирать, обиженных защищать, свирепых укрощать, злонравных исправлять, сирот и вдов заступать и во всем им помогать, ленивых понуждать к трудолюбию, для распространения семейственного жития холостых к женитьбе побуждать, не покоряющихся власти и не почитающих старейших, по мере преступления, штрафовать, а содеявших важное преступление к законному суждению послать в Войсковое Правление».