Ядерное оружие Третьего рейха. Немецкие физики на службе гитлеровской Германии - Дэвид Ирвинг Страница 57

Совсем по-другому обстояло дело с производством тяжелой воды: в ноябре профессор Эсау и доктор Дибнер приняли решение в будущем передать эту задачу в ведение компании «И.Г. Фарбен», а не военных властей в Норвегии. В течение какого-то времени велись споры относительно того, сохранить ли полномасштабное производство в Веморке или использовать завод для производства только тяжелой воды низкой концентрации для дальнейшей транспортировки в Германию. 13 декабря управление рейхскомиссариата уведомило компанию «Norwegian Hydro», что производство тяжелой воды на заводе в Веморке возобновлено не будет. В конце года Эсау заверил представителей Геринга, что оставшаяся на поврежденном заводе в Веморке тяжелая вода низкой концентрации будет переправлена в Германию для доведения ее до нужной степени концентрации.

На предприятии «Leuna» компании «И.Г. Фарбен» уже было построено небольшое экспериментальное предприятие под кодовым названием «Сталинский орган», работавшее по принципу двойного температурного цикла, технологии, разработанной Гартеком и Суэссом. Однако стоимость полномасштабного предприятия, работающего с применением такой технологии, была бы весьма значительной: один из инженеров «И.Г. Фарбен» рассчитал, что стоимость такого предприятия составит 24,8 миллиона рейхсмарок. Его возведение потребует 10 800 тонн стали, 600 тонн стальных сплавов и несколько сот тонн никеля. Предприятие будет потреблять до 50 тонн бурого угля в час. Эсау колебался, не решаясь утвердить столь дорогостоящий проект.

Кроме того, как оказалось, у проекта появились альтернативы: один из самых талантливых учеников профессора Гартека доктор К. Гейб предложил применить на предприятии «Leuna» абсолютно новый способ получения тяжелой воды: двухтемпературный процесс обмена с использованием сульфида водорода. Этот способ сейчас широко применяется в США. Возведение такого предприятия значительно удешевляло процесс и снижало расход энергии по сравнению с технологией, предложенной Гартеком и Суэссом. На бумаге проект выглядел идеально, поскольку расчетный фактор сепарации сульфида водорода был весьма высок. Гартек подробно обсудил эту технологию с ее автором, Гейбом, и оба пришли к выводу, что теперь уже поздно переходить на новую технологию. Это было обусловлено высокими коррозийными свойствами сульфида водорода и вытекавшими из них конструкторскими сложностями.

Второй альтернативой, которую должен был рассмотреть нерешительный профессор Эсау, был полный отказ от использования тяжелой воды при условии получения технологии, обеспечивающей успешное обогащение урана-235. Как в этом случае будет выглядеть Эсау, рекомендовавший многомиллионные затраты на производство тяжелой воды?

Тем не менее профессор Эсау утвердил контракт, уполномочивавший компанию «И.Г. Фарбен» на возведение на предприятии «Leuna» завода, аналогичного предприятию в Норвегии. Новый завод должен был доводить до расчетной концентрации 99,5 процента прибывающий в Германию полуфабрикат. Планировалось, что производительность предприятия составит 1,5 тонны в год. «Строительство этого предприятия должно быть выполнено в максимально сжатые сроки, – писал позже Эсау, – для того чтобы как можно скорее дать возможность обеспечить тяжелой водой проведение масштабных экспериментов, которые невозможны без этого вещества». Помимо остатков продукции норвежского завода, немецкие ученые теперь могли рассчитывать только примерно на одну тонну в год низкокачественной продукции (около 1 процента) предприятия Монтекатини в Мерано.

Что касается перспектив получения надежных технологий обогащения урана-235, в своем последнем отчете, сделанном в конце 1943 года, профессор Эсау упомянул только две из них: метод «изотопного шлюза», разработанный доктором Багге, и ультрацентрифугу группы из Фрайбурга. Остальные технологии Эсау считал нежизнеспособными и лишенными будущего. И тут проект доктора Багге постигло очередное несчастье: во время бомбежки Берлина был уничтожен только что созданный прототип с газовым приводом и вся документация к нему. Это случилось при попадании бомбы в здание, в котором располагался завод фирмы «Bamag-Meguin». Теперь все приходилось снова начинать сначала.

Первыми «пострадавшими» в результате авианалета на Веморк были ученые группы доктора Дибнера. Как известно, они уже осуществили два эксперимента на урановых реакторах с использованием кубиков урана и тяжелой воды. Теперь в стадии подготовки был третий эксперимент, в результате которого ученые планировали определить критическую массу урана для реакторов, работающих на тяжелой воде. Профессор Эсау был вынужден оправдываться перед Геринтом: «Они планировали дальнейшее увеличение реактора, однако эксперимент не может быть осуществлен в связи с потерей производства тяжелой воды». В то же время то количество тяжелой воды, которое Дибнер просил для своего эксперимента, было передано в распоряжение профессора Гейзенберга, который также запланировал серию экспериментов с использованием урана в пластинах на реакторе в бункере Института физики в Берлине.

Гейзенберг все еще не получил достаточного количества пластин урана. Возможно, это было связано с техническими трудностями в их изготовлении. Кроме того, в течение 1943 года наметился заметный спад в производстве урана. За весь год компания «Degussa» произвела менее четырех тонн урана; в то же время на том же предприятии было произведено три тонны тория. Четыре с половиной тонны металлического урана было передано на предприятие номер 1 для изготовления пластин. Литье и прокатка пластин все еще сопровождались значительными технологическими трудностями. Значительные задержки в поставках пластин урана были также вызваны эвакуацией ряда предприятий и нехваткой материалов и запчастей в результате систематических налетов британской бомбардировочной авиации.

Вскоре после того, как компания «Degussa», наконец, перешла на массовое производство урана в кубиках, стала очевидной губительность задержек в поставках материалов. Особенно обидным было, что все эти сбои происходили на фоне того успеха, который наметился в ходе экспериментов группы Дибнера. В результате только одного рейда бомбардировщиков Королевских ВВС на Франкфурт предприятия компании «Degussa» превратились в руины, а все производство урана сократилось вдвое. Удручал тот факт, что на предприятии успели изготовить всего несколько сот кубиков урана.

Вопрос о том, насколько виновен в кризисе, постигшем германский атомный проект, профессор и какова здесь доля вины самих ученых-физиков, до сих пор остается открытым. Имя профессора Эсау к этому времени стало непопулярным практически во всех группах ученых, работавших над проектом. К тому же профессор умудрился навлечь на себя недовольство президента всего объединения научных учреждений имени кайзера Вильгельма доктора Фоглера. И что, пожалуй, самое главное, он стал персоной нон грата для рейхсминистра Альберта Шпеера. Эсау был 61 год, когда его освободили от должности уполномоченного Геринга в вопросах ядерной физики.

Колесо разыгранной против него интриги начало раскручиваться за много недель до отставки: 23 октября непосредственный руководитель Эсау профессор Рудольф Ментцель встретился в Мюнхене с профессором Вальтером Герлахом. После того как коллеги провели примерно полчаса за бутылкой шнапса, Ментцель неожиданно спросил Герлаха, как он относится к тому, чтобы возглавить секцию физики в Имперском исследовательском совете. В то время эту должность еще занимал Эсау. Кто именно рекомендовал на этот пост, а следовательно, и на пост представителя Геринга по ядерной физике долговязого уроженца рейнских земель с птичьим лицом, так и осталось тайной. Читатель, вероятно, понял, что профессор Герлах прежде не имел никакого отношения к германской атомной программе. Его вклад в военную науку ограничился разработкой аппаратуры размагничивания для немецких субмарин; кроме того, Герлах принимал участие в разработке торпед для того же ведомства. В 1940 году он осуществлял общее руководство исследовательскими работами в области разработок нового поколения взрывателей для торпед; при этом основной упор делался на создании неконтактных магнитных взрывателей. Осенью 1943 года Герлах возглавлял Институт физики при университете в Мюнхене. Обладавший спокойным характером, этот представитель академической школы, занимавшийся в свободное время разведением цветов, находился в прекрасных отношениях с большинством ведущих немецких физиков того времени. Обезоруживающе открытый в общении, он тем не менее с истинно дипломатическим искусством следовал нелегким курсом в обстановке таящих неожиданные опасности политических интриг авторитарного государства. Герлах умудрился стать своим даже для чинов СС.