Гангутское сражение. Морская сила - Иван Фирсов Страница 57

Отправив с нарочным письмо в Архангельск, вице-губернатору Курбатову, царь далеко за полночь, благо белые ночи, слал указы Куракину в Гаагу о покупке кораблей. Долгорукову в Копенгаген: «Шведы проведали о покупках кораблей. Старайся их задержать и идти им только зимой». Долгоруков указ получил поздновато, корабли уже вышли в море. Один корабль в пути шведы перехватили и пленили.

Не терял царь надежды привлечь к морскому делу непутевого сына Алексея, которого не без умысла «оженил» в прошлом году на принцессе Софье-Шарлотте. «Ехать тебе в Новгородский уезд, где рубят леса для постройки скампавей, чтобы к сентябрю были напилованы дерева для 50 скампавей».

Распоряжаясь по флотским делам, царь каждый день невольно уносился мыслями на запад: «Как там дела у Крюйса»?

Капитан-поручик Наум Сенявин, командир «Рандольфа», заимел твердую привычку скрупулезно вести журнал, отражать все, что происходит на море.

9 июля эскадра вступила под паруса. Впереди, в расстоянии около мили, крейсировали фрегаты «Самсон», «Святой Петр», «Святой Павел» и «Наталия». Прочим судам хотя и был назначен строй в линию, но от неловкости ли, небрежности ли линия не соблюдалась, и все шли как попало. Крейсера имели довольно четкую инструкцию, но прочие командиры — никакой. Только Крюйс постоянно говаривал своим подчиненным, чтобы при встрече с неприятелем пороху напрасно не тратили. Такие наставления он подтверждал и на обеде у себя пред отправлением в море. «Когда с неприятелем сойдутся, чтобы без церемонии нелицемерно бой чинили, и как скоро время усмотрят, абордировать».

В полдень 10 июля крейсера пушкой известили флагмана: «Вижу неприятеля». Тут бы атаковать шведов, но Крюйс почему-то лег в дрейф, вызвал младших флагманов, капитанов-командиров Шель-тинга и Рейса. Посоветовавшись немудрено, решили:

— Гнаться за неприятелем до ночи, а потом идти в Ревель, если других известий о неприятеле не будет.

Ночи стояли светлые, эскадра со шведами сблизилась на дистанцию огня, но ветер стих, двинулся туман. Крюйс не подавал никакой команды…

Наум Сенявин целый день метался по шканцам с борта на борт, не мог разгадать намерение флагмана. «Чего он канителится, не дает сигнал к атаке?» Когда опустился туман, Наум распорядился спустить шлюпки, начал буксироваться. «Шведы где-то рядом, упустить их нельзя». За два месяца много сил приложил Наум, чтобы наладить сложный механизм корабельной команды. Ведь от каждого матроса часто зависит судьба всего корабля, а экипаж без малого три сотни человек.

С рассветом туман рассеялся, взошло солнце, и прямо по курсу открылся неприятель. С флагманского корабля донесся пушечный выстрел. Сенявин вскинул подзорную трубу. Все три флагмана подняли красные флаги, сигнал «Погоня»… «Слава Богу, наконец-то гнать неприятеля».

— Отрепетовать красный флаг! — скомандовал он. — Барабаны наверх дробь!

Матросы отдраивали артиллерийские порты, откидывали найтовы у пушек, из крюйт-камеры тащили картузы, снаряды… Передние корабли «Выборг» и «Полтава» вот-вот догонят шведов, но те внезапно отвернули «все вдруг» влево… «С чего бы это? — подумал не спускавший глаз с неприятельских кораблей Сенявин. — Неспроста это, ведь уходят от своего берега. Неужели банка?»

— Лево руля! — крикнул Сенявин рулевому. — Держать два румба [32]левее по компасу!

Через несколько минут корабли шведов повернули на прежний галс.

— Так и есть! — невольно вскрикнул Сенявин.

Впереди идущий «Выборг» вздрогнул и остановился как вкопанный. Верхушку паруса по инерции понесло вперед, так что отломилась фор-брам-стеньга. Следом за ним и «Рига», флагман, вдруг тоже лихорадочно начал убирать паруса и приткнулся на мель. Неприятельские корабли на отходе дали залп. Одно ядро угодило в «Ригу», попало в крюйт-камеру, оттуда повалило облако пороховой пыли, по палубе в панике заметались фигурки. Красный флаг атаки неожиданно спустили.

— Э, черт, — выругался в сердцах Сенявин, вглядываясь вперед. Отдал приказание прибавить парусов и устремился на шведов.

Цепочку событий четко прописал капитан-поручик Сенявин:

«Как я вышеупомянутый флаг увидел, тогда со своим кораблем, как возможно, трудился, чтоб мне встать в свое место по данному мне указу от г. вице-адмирала, и был в готовности для абордажа к неприятелю. Только ожидал… сигнала…

В 8-м часу капитан-командор Шелтинг стал на мель и красный флаг спустил, и паруса связал… Тот час г. вице-адмирал стал… по левую сторону подле капитан-командора и красный флаг спустил… Мое еще мнение было, что неприятель от нас еще не освободился, потому мы еще… красный флаг имели.

В 9-м часу капитан-командор Рейс от неприятеля назад поворотил и мимо нас пошел, потому и мы все… последовали…»

Капитан-командор Рейс тоже вдруг спустил красный флаг и начал ворочать на обратный курс. «Что за чертовщина, — продолжал недоумевать Сенявин, — Рейс должен взять на себя команду, ежели Крюйс струсил, а он тоже улепетывает от шведа». Когда «Антоний» поравнялся с «Рандольфом» Сенявина, Рейс прокричал, что атака отменяется, и, размахивая руками, показал на «Ригу».

Строй кораблей смешался, один «Рандольф» продолжал погоню, но теперь это становилось рискованным…

До поздней ночи возились с тремя потерпевшими кораблями: «Ригу» стащили с мели, «Выборг» сел плотно, начался шторм, и к вечеру он переломился. В пределах видимости появилась шведская эскадра «и на радостях палила из пушек».

На рассвете, когда сняли всех людей, «Выборг» запалили и он сгорел. Эскадра Крюйса не солоно хлебавши направилась в Ревель.

В первом же боевом столкновении со шведами Крюйс сплоховал.

Запоздалые донесения о неудаче эскадры Крюйса привели Петра в гнев:

— Как же так постыдно опростоволосились? Токмо «Выборг» в строй вошел, и погубили корабль о пятидесяти пушках?!

Петр не стал ожидать возвращения эскадры, на быстроходном «Мункере» пошел в шхеры догонять эскадру Боциса. Флагман по-хозяйски осваивал новую гавань Гельсингфорса.

Бухта Петру понравилась:

— Здесь будем галеры, скампавеи и бригантины на зиму ставить, — распорядился он Апраксину. — Неча их в Питербурх гонять. Шведы далеко ушли?

— Маячат временами у горизонта, — усмехнулся Апраксин. — Проведали мы от рыбаков, что вице-адмирал Лилье стоит с кораблями на якорях у Гангута. Крепко уцепились, видимо.

Петр посмотрел на карту:

— Далее шведам отступать невмочь. Последний рубеж. За ним землица шведская.

Флот и войска выступили из Гельсингфорса одновременно. За пехоту Апраксин был уверен.

— Князь Михаил Голицын науку шведа гнать зело усвоил. С моряками в согласии, друг дружку выручают, — похвалил он генерала.

Флот наступал по шхерам, поддерживая пехоту. Голицын двинулся на запад к Або, Апраксин повел корпус севернее, к берегам Ботнического залива. На суше шведы сопротивлялись вяло, всюду отступали. Через три недели наши войска вышли к Ботнике, прочно закрепились на всем побережье от Або до Вазы. Надежно снабжать их можно было только морем.