Хозяйка замка Едо - Ясуси Иноуэ Страница 57

К весне 3-го года Бунроку Хидэёси смог наконец вздохнуть свободно. Он отдал приказ о новой экспедиции, но армия собирается не за один день, и высадиться на Корейском полуострове свежие войска должны были ещё очень не скоро. До Тяти порой доходили слухи о его жизни в Киото — он был горячим поклонником театра Но и часто посещал представления, а также устраивал для своих приближённых чайные церемонии. «Вот и славно», — удовлетворённо вздыхала она, поскольку предпочитала, чтобы тайко предавался этим утончённым развлечениям, а не игре в войну.

Когда отцвела сакура, Тятя неожиданно узнала от одной из свитских дам, что Хидэёси пригласил Госпожу из Северных покоев посетить Фусими. В ту пору законная супруга тайко тоже жила в Осаке, и Тятя, зная, что наиглавнейшая соперница находится в одном замке с ней, а не подле Хидэёси, в кои-то веки могла примириться с её существованием. Всякий раз, наведываясь в Осаку, Хидэёси первым делом бежал к сыну, поэтому Тятя была осведомлена о каждом из его визитов. Обычно он не оставался ночевать и в тот же день норовил улизнуть обратно в Киото или в Фусими, ссылаясь на государственные заботы, — возможно, догадывался о противостоянии двух женщин и не хотел вносить разлад в их отношения. Изредка, когда ему случалось всё-таки задержаться в Осакском замке, он проводил по справедливости одну ночь с Тятей, а другую — с законной супругой. Но теперь, даже зная о том, что он спит в опочивальне Госпожи из Северных покоев, Тятя не испытывала и намёка на ревность. Отныне ничто не могло задеть её и обидеть в поведении этого старика, который при каждом визите часами с умилением глядел и не мог наглядеться на своего сыночка, тетёшкал его и укачивал на руках, а потом и сам засыпал мертвецким сном, сотрясая ночную тишину громким храпом.

Однако, проведав о том, что Госпожа из Северных покоев приглашена в новый замок Фусими, Тятя почувствовала праведное негодование — ведь ни она сама, ни её сын пока не видели этого замка, о возведении которого народ уже слагал легенды. Только для того, чтобы доставить к месту строительства камни из Дайго и Ямасины, древесину из долины Кисо и с горы Коя, потребовались усилия двухсот пятидесяти тысяч человек. Говорили, что стены Фусими тройной толщины, а со стороны Удзигавы его защищает крепостной вал двадцати дзё высотой. Тятя даже представить себе не могла, как выглядит этот величественный замок, который, судя по всему, не шёл ни в какое сравнение с Ёдо ни по размерам, ни по неприступности, ни по великолепию окружающего его ландшафта. Так что известие о том, что Госпоже из Северных покоев первой из них двоих выпала честь полюбоваться этой красотой, не могло не вызвать у Тяти сильнейшее неудовольствие.

Когда Хидэёси в очередной раз приехал в Осаку проведать своё чадо, Тятя набросилась на него с упрёками.

— Хирохи говорит, что ему уже не хочется переезжать в Фусими.

— И почему же это Хирохи так сурово судит о вещах, в которых пока ничего не смыслит? — усмехнулся Хидэёси, нежно прижимаясь щекой к щёчке сына.

— Он говорит, что не желает видеть в этом замке никаких женщин, кроме своей матушки.

— Ах вот оно что! — удивлённо вскинул брови Хидэёси. — Ну, раз Хирохи это не нравится, я больше никого не буду приглашать в Фусими.

— А кого вы туда приглашали?

— Не волнуйся, я тотчас отошлю её восвояси.

Тятя насторожилась: Госпожа из Северных покоев уже вернулась в Осаку, стало быть, в Фусими сейчас гостит какая-то наложница. Она не сомневалась, что в последнее время Хидэёси развлекается с незнакомыми ей молоденькими прелестницами, но и мысли не допускала, что он решится пригласить в Фусими кого-то из прославленных дам, кроме Госпожи из Северных покоев.

— Кого это — её? — полюбопытствовала Тятя.

— Омаа, — без малейшего смущения ответил Хидэёси.

Услышав ненавистное имя, дама Ёдо чуть не задохнулась от гнева. Да как он смел позвать в Фусими не только законную жену, но и даму Кагу, наперсницу Госпожи из Северных покоев, когда она, Тятя, ещё ни разу там не была?!

Не желая опускаться до недостойного поведения, дама Ёдо конечно же не выдала своих чувств Хидэёси, однако неприятный осадок надолго остался в её душе.

Дней десять спустя она отправила гонца к даме Кёгоку. Ей хотелось поделиться своим негодованием с единственной союзницей, к тому же они давно уже не виделись, и Тятя соскучилась по доверительным беседам с кузиной. Но гонец вернулся ни с чем: дама Кёгоку, страдавшая в последнее время какой-то глазной болезнью, уехала на горячие источники в Ариму. Удивительное дело — чтобы Тасуко, женщина весьма щепетильная в вопросах этикета, да не нанесла двоюродной сестре визит вежливости, прежде чем отправиться в долгое путешествие?! Быть такого не может! Тятя прониклась подозрениями: уж не гостит ли дама Кёгоку в Фусими? При мысли об этом бедняжку накрыла волна одиночества: все её предали, даже Тасуко!

Прошло ещё десять дней, и дама Кёгоку, которой доложили, что во время её отсутствия приходил посланец от кузины, заглянула к Тяте в гости. У неё действительно болели глаза, и она действительно ездила в Ариму подлечиться — в её словах было столько искренности, что Тятины подозрения тотчас развеялись.

За последние два года Тасуко тоже изрядно располнела, но её тело при этом сохранило свежесть молодой, ни разу не рожавшей женщины. Глядя на красивые руки кузины, прижатые ладонями к коленям, Тятя неожиданно почувствовала укол ревности.

— Его светлость тайко тоже останавливался в Ариме? — внезапно осведомилась она.

Дама Кёгоку покачала головой, но Тятя уже не могла остановиться — её обуяли новые подозрения. Ну конечно же Хидэёси отдыхал на горячих источниках вместе с Тасуко или наведывался туда к ней время от времени — поэтому двоюродная сестра и пыталась скрыть от неё свою поездку в Ариму!

— Почему вы обманываете меня, дражайшая кузина? — процедила Тятя, начиная злиться.

— Уверяю вас, я ездила в Ариму со своей матушкой, — пролепетала дама Кёгоку. — Горячие источники целительны для глаз. Коли не верите мне — спросите у его светлости тайко.

— Я не вправе задавать его светлости подобные вопросы, — сухо сказала Тятя. — Помните, однажды вы пообещали мне, что всегда будете моей союзницей и сделаете всё, что я пожелаю?

— Да. — Тасуко побледнела и низко поклонилась, коснувшись лбом татами.

— Если его светлость тайко не сопровождал вас в поездке на горячие источники, он наверняка писал вам, справлялся о самочувствии?

— Да.

— Покажите мне его письмо!

Дама Кёгоку от изумления даже подняла голову.

— Разумеется, вы вольны отказаться, — безжалостно продолжала Тятя. — Но тогда ничто не заставит меня поверить в вашу искренность. Придётся мне усомниться, что вы ездили в Ариму одна.

— Я ездила туда одна! — в отчаянии воскликнула Тасуко.

— В таком случае, покажите мне письмо. — Тятя прекрасно понимала, какую боль она причиняет кузине, но не могла сдержаться.