Противостояние. Спецслужбы, армия и власть накануне падения Российской империи, 1913–1917 гг. - Владимир Хутарев-Гарнишевский Страница 57

Одновременно с одобрением положения о генерал-губернаторстве были утверждены и штаты его структурных единиц. На каждом участке должно было быть два переводчика (письменный драгоман и устный), 3 урядника и 26 стражников. В округе 1 помощник начальника по полицейской части (он же начальник окружной военно-полицейской стражи) и 3 переводчика, а также конная и пешая полицейская стража в числе 1 вахмистра, 12 урядников, 53 конных и 54 пеших стражников. Итого – 121 чин полиции в округе. В области штат полиции не прописывался, так как он был распределен по округам, указывался лишь курировавшей ее штаб-офицер для поручений в чине полковника ^[560].

Городские полицейские управления были разделены на три разряда. Их штаты были утверждены лишь 6 сентября 1916 г., когда формирование окружной стражи шло полным ходом. Самыми многочисленными были управления 1‐го разряда. В них должно было состоять 68 человек, кроме приставов и околоточных надзирателей, число которых определялось по нормативу – 1 пристав на 25 тыс. жителей, 1 надзиратель на 6 тыс. горожан. В городах были исключительно конные полицейские стражники. В отделениях 2‐го и 3‐го разрядов стражников вообще не предусматривалось, но допускались вольнонаемные внештатные чины ^[561].

Формирование военно-полицейской стражи генерал-губернаторства началось 15 июля 1916 г., когда наместник на Кавказе Николай Николаевич распорядился командировать в Трапезундский и Офский округа 300 стражников ^[562]. Однако выполнение распоряжения затягивалось из-за физического отсутствия такого количества готовых к командированию чинов. В начале августа, в связи с полным отсутствием русской полиции в регионе, в распоряжение генерал-губернатора было выделено три сотни Лабинского казачьего полка, а в приграничный с Батумской областью округ Лазистан дополнительно направлена 102‐я ополченская конная сотня ^[563]. Только осенью в оккупированные земли Турецкой Армении и порт Трапезунд было командировано значительное число чинов полиции ^[564]. Наиболее многочисленной структурой стала конная сотня, достигшая к концу сентября 1916 г. численности в 160 стражников. Имелось также несколько рот пешей стражи численностью в среднем по 40–60 человек ^[565].

Основой кадрового состава военно-полицейских структур на занятых территориях Турции стали эвакуированные при отступлении из польских губерний чины местной полиции. Они концентрировались в Минском военном округе и по распоряжению его главного начальника партиями направлялись в урочище Царские Колодцы в 120 верстах от Тифлиса, а оттуда в само генерал-губернаторство. Одна из первых партий в составе 2 офицеров, 8 околоточных надзирателей и 100 солдатских стражников прибыла в урочище Царские Колодцы 15 сентября ^[566]. А самая крупная прибыла в декабре 1916 г., когда было командировано 170 рядовых чинов полиции и стражи. Наибольшая их группа (51 человек) ранее служила в Радомской уездной и городской полиции, на втором месте по численности были чины Лодзинской полиции. Были также выходцы из Варшавского, Петроковского, Ловичского, Скреневицкого, Серадского, Блонского, Гроецкого, Ченстоховского, Козеницкого уездов, из Сосновцев и Ново-Радома ^[567]. С одной стороны, это был значительный приток сил. Но отрицательной их характеристикой стало полное незнание польской полицией турецкого и армянского языков и неподготовленность к климатическим особенностям региона. До наших дней дошло большое число рапортов чинов военно-полицейской стражи с просьбой откомандировать их во внутренние губернии на старые места службы именно в связи с резко ухудшившимся состоянием здоровья и тяжелыми условиями быта. Военный губернатор старался компенсировать это сохранением высокого жалованья на уровне предыдущего места службы как для самих урядников и стражников, так и для членов их семей ^[568]. Тем не менее некоторые чины полиции, в том числе классные, в конце декабря вернулись в Россию ^[569].

Остро стояла проблема с организацией полиции в Эрзеруме. Сам Эрзерумский округ был разделен на несколько участков. Так, полицейская стража первого участка разместилась в октябре 1916 г. в здании бывшей армянской школы. Состав стражи был мизерным: один урядник и семь младших стражников, вооруженных шашками, винтовками с боезапасом на 50 патронов. У трех стражников было еще по браунингу и по семь патронов к нему ^[570]. Это примерно 7 % от положенного по штату округа.

В штабе Юденича придавали особое значение взятию Эрзерума. Как справедливо отмечал в воспоминаниях генерал Е. В. Масловский, этот город представлял собой символ власти османов в Азиатской Турции, важнейший политический, экономический, административный и стратегический центр, контролировавший торговые пути от Черного моря в Персию и Месопотамию и с Кавказа вглубь Анатолии ^[571]. Здесь русские военные власти проявили значительную гибкость. 4 февраля 1917 г. по инициативе генерал-губернатора Пешкова в Эрзеруме прошло совещание местной администрации, пришедшее к единогласному мнению о необходимости расширить штаты полиции, ввести должность Эрзерумского полицмейстера, экстраполировав, таким образом, внутрироссийскую систему управления на занятые территории ^[572]. То, что русская армия в этих краях останется надолго, никто из участников совещания не сомневался. Целью было отойти от «чрезвычайщины» в управлении и наладить диалог с населением и местной общественностью. Однако начавшаяся вскоре революция помешала реализации этих планов.

На обслуживание занятых областей Турции были направлены жандармы из Эриванского ГЖУ и Карсской крепостной жандармской команды. Кроме того, некоторые жандармы назначались на административные посты: так например, подполковник ОКЖ В. Е. Марциновский занимал пост помощника начальника Архавского округа ^[573].